— О’кей, беби, — сказал он, — едем в Лос-Анджелес. А когда я
там окажусь, мне предстоит сделать одну работенку и… Ох, черт возьми, это еще
что?
Он вклинился в общий поток. Порыв ветра ударил по машине, и
ее качнуло. Ночь была холодной и ясной. Фары посылали на асфальт блестящие
веера света. Идущие им навстречу машины включали ближний свет, но только они.
Этот водитель не заботился о соблюдении правил вежливости на дороге. Его
собственные фары были настолько яркими, что сводили до минимума старания других
водителей.
Теперь они мчались еще быстрее. Стефани чувствовала, как на
каждом повороте машину заносит вбок. По всей вероятности, мужчина последний раз
выпил слишком много. Сейчас он то и дело посматривал на девушку, и взгляды его
отнюдь не были вежливо-безразличными.
Стефани притворялась, будто она поглощена созерцанием
проносящихся мимо пейзажей — ей не хотелось встречаться с ним глазами.
Благодарение Богу, переднее сиденье было достаточно широким, так что он не смог
бы…
— Пересядь-ка сюда, беби.
Она удивленно взглянула на него.
— Пересаживайся. Не разыгрывай из себя недотрогу. Она
засмеялась:
— Мне нравится сидеть в уголке.
— Так забудь об этом и придвигайся поближе. Она
пододвинулась на несколько дюймов.
— Дьявольщина, это не называется подвинуться.
— Вам требуется место, чтобы вести машину.
— Этим автобусом можно управлять одним пальцем. Живее…
Послушай, что с тобой? Ты ведь не какая-нибудь старомодная дурочка, нет? Ох, да
шевелись же! Сюда!
Он обхватил ее за шею правой рукой и притянул к себе. Бросив
торопливый взгляд на дорогу и продолжая одной рукой держать руль, другой рукой
он приподнял подбородок девушки.
Она увидела его глаза, почувствовала прикосновение его губ.
В нос ударил запах виски. Она высвободилась, ее беспокоило не столько его
объятие, сколько то, что машина угрожающе завиляла из стороны в сторону.
Ухватившись рукой в перчатке за руль, Стефани резко
крикнула:
— Следите за дорогой!
Он засмеялся и перехватил у нее руль. Большая машина
вильнула влево, затем с резким скрежетом метнулась на правую полосу. Следующая
за ними машина возмущенно засигналила.
— Вы что, хотите убить нас обоих?
— Когда я чего-нибудь хочу, я этого действительно хочу.
Стефани отодвинулась в дальний угол, ее начало трясти.
— Прекрасно, остановите машину, я пересяду.
— Ничего не выйдет, сестренка… Здесь останавливаться нельзя.
Она была напугана, но не собиралась этого показывать,
поэтому хладнокровно открыла сумочку, достала из нее пудреницу и помаду. Сняла
правую перчатку и намазала помадой кончик мизинца.
Он усмехнулся:
— Мы еще не закончили.
Она спокойно повернулась к нему:
— Я закончила.
— Воображаешь, что со мной этот номер пройдет?
— Если вы остановите машину, я выйду. Он насмешливо
произнес:
— Пожалуйста, вот дверца.
Кольцо с ключами от машины позвякивало на щитке. Стефани
быстро потянулась к нему и выдернула ключ из зажигания, бросила всю связку к
себе в сумочку и защелкнула замочек.
— Маленькая чертовка! — воскликнул он и сделал выпад в ее
сторону.
Правой рукой она оттолкнула его назад, ее испачканный в
губной помаде палец оставил красную полосу спереди на его рубашке, но ему все
же удалось схватить девушку за запястье. Машина с отключенным зажиганием быстро
теряла скорость — с восьмидесяти пяти до семидесяти и от семидесяти до
шестидесяти. Он старался вырвать сумочку из ее левой руки. Когда его усилия не
увенчались успехом, он оторвал левую руку от руля и прижал голову девушки к
своей груди.
Стефани приподняла колено, намереваясь оттолкнуть его, и
машинально взглянула сквозь ветровое стекло.
— Смотрите же! — пронзительно закричала она, прекратив
сопротивление.
Он мгновение помедлил, неправильно истолковав ее
«капитуляцию», но тут же повернулся и схватил руль.
Машину сильно занесло влево.
Это было шоссе с трехрядным движением. Две машины впереди
занимали правую сторону, по левой к ним несся большой грузовик. Посредине
мелькали огни быстро приближающихся фар.
Мужчина резко повернул руль вправо, автоматически нажав на
дроссель, затем, когда заглохший мотор не отреагировал, нажал на тормоза.
Она ощутила резкий толчок, и машина пошла вбок. Фары
летевшей им навстречу машины становились все больше и больше. Казалось, они
нацелены прямо в глаза Стефани… Она громко закричала, и фары будто набросились
на нее. До чего же они широко расставлены, и какие ослепительные, и так близко…
А затем все исчезло: фары, машины, шоссе. И возник какой-то
высокий дребезжащий звук. Странно, подумала она, что звон осколков разбитого
стекла может быть таким пронзительным. Но что же стряслось со светом? Волна
темноты залила дорогу, поглотила все звуки и обрушилась на нее.
Глава 3
Стефани почувствовала мерцающий свет, именно почувствовала,
а не увидела. Свет, который то появлялся, то пропадал. В груди разливалась
острая боль. Откуда-то доносился звук льющейся воды.
Снова свет, на этот раз он бил ей прямо в глаза. Она с
трудом приподняла веки — луч света вонзился прямо в мозг.
— Она жива, — сказал мужской голос.
Стефани почувствовала: что-то под ней и слева от нее
колыхалось, словно она качалась на волнах. Тот же голос добавил:
— Мы постараемся вытащить ее оттуда.
Стефани вновь открыла глаза. На этот раз ее сознание
прояснилось, и ей удалось понять то, что она увидела. Она была за рулем машины.
Обе руки — левая в перчатке, правая без — крепко вцепились в руль. Автомобиль
лежал на боку, каким-то чудом удерживаясь на крутом берегу. Из радиатора лилась
вода, под машиной растекалась лужица бензина. Мотор не работал, огни погасли.
Кто-то снова направил на Стефани луч света. Она разглядела,
что лобовое стекло покрыто паутиной трещинок, осколки поблескивали и на
сиденье.
Рядом стояли люди.
Сквозь широкое окно в дверце машины к ней тянулись руки.
Чьи-то пальцы, вцепившись ей в запястья, энергично тащили ее вверх. Мужской
голос произнес:
— Помогите мне. Эта штука может вот-вот взорваться.
Побыстрее. Сестренка, как твои ноги?
