— Я хочу подчеркнуть, что постановка данного вопроса
определяется одной целью — выяснить местонахождение машины, — пояснил Хэнли.
— При этом условии разрешаю ответить на данный вопрос, — произнес
судья Кортрайт. — Отвечайте.
— Да, сэр. Около четырех часов дня мне захотелось
проветриться. До этого я трудился без отдыха и неожиданно почувствовал, что
безумно устал. Я вышел и направился к машине, чтобы проехаться вокруг
Малхолленд-Драйв. Моя машина исчезла.
— Ну и что вы предприняли, чтобы отыскать свою машину?
— Возражаю, данный вопрос считаю несущественным и не
относящимся к делу, — сказал Мейсон.
— Возражение принято.
— Полагаю, вы можете приступить, — сказал Хэнли, слегка
поклонившись Мейсону.
Хоман поднялся с места и собрался покинуть возвышение.
— Одну минуточку, — остановил его судья Кортрайт.
— Разве со мной не закончено?
— Мистер Мейсон имеет право на перекрестный допрос.
— Ох! — вздохнул Хоман и раздраженно посмотрел на адвоката.
— Всего лишь несколько вопросов, — сказал Мейсон, —
относительно характера вашей работы, мистер Хоман. Когда вы сосредоточиваетесь,
полагаю, вас страшно раздражает все, что отрывает от дела?
— Очень.
— Вы отвечаете на телефонные звонки?
— Нет. Я отключаю телефон.
— Как?
— У меня на аппарате есть небольшой выключатель. Его
специально вмонтировали по моей просьбе.
— Однако же вы иногда и сами звоните?
— Крайне редко. Характер моей работы таков, что несведущий
человек едва ли может о ней судить. Она требует наивысшей степени
сосредоточенности. — И Хоман взглянул на судью.
— Не можете ли вы припомнить какого-нибудь разговора или
ситуации, которые бы объясняли, почему мистер Грили взял вашу машину?
— Абсолютно ничего такого, Я убежден, что мистер Грили не
брал моей машины.
— И в тот период, когда вы сосредоточенно работали, вы
никому не звонили?
— Нет, сэр. Не звонил.
— А какие дела были у вас с Л.К. Спинни в Сан-Франциско? —
небрежно спросил Мейсон.
Хоман молча уставился на него.
— Вы не можете ответить на этот вопрос?
— Я его не понимаю. У меня нет никаких дел с мистером… как
вы его назвали?
— Спинни, Л.К. Спинни.
У меня нет никаких дел с мистером Спинни в Сан-Франциско. Я
никогда не слышал о таком человеке. Теперь я припоминаю, один раз вы уже
упоминали это имя.
— Вы не звонили ему ни во вторник, ни в среду?
— Нет, конечно.
— И он вам не звонил?
— Нет.
— А вот это, мистер Хоман, может оказаться исключительно
важным. Не забывайте, что счета телефонной компании всегда можно проверить и…
Хоман прищелкнул пальцами — характерный жест нервного
человека, которому пришла в голову неожиданная мысль.
— В чем дело? — спросил Мейсон.
— Мистер Мейсон, я не знаю, куда вы клоните, но вот что я
хочу вам сказать. Если вы сумеете доказать, что с моего телефона был заказан и
состоялся какой-то междугородный телефонный разговор во вторник или среду, вы
окажете мне огромную услугу, поистине огромную.
— Почему, могу ли я спросить?
Хоман откашлялся, покачал головой и сказал:
— Я предпочел бы сообщить вам об этом в частном порядке,
мистер Мейсон.
— А я предпочитаю, — улыбнулся Мейсон, — чтобы вы ответили
мне публично.
— Это не имеет никакого отношения к данному делу, то есть… —
Он заколебался.
— Да? — поторопил его Мейсон.
— Я не думаю, что это как-то связано с данным делом.
— И все-таки, может быть, связано?
— Да.
— В таком случае будет лучше, если вы информируете его честь
и предоставите ему судить об этом.
Хоман плотно сжал губы, нахмурился и с решительным видом
несколько секунд разглядывал рисунок ковра на полу. Потом заговорил:
— В последнее время у меня появились подозрения, что мой
шофер ведет с моего аппарата какие-то междугородные разговоры по своим личным
делам. Я буду крайне признателен, если вы предоставите факты, подтверждающие
мои подозрения. Я уже предупреждал его, но мне хотелось бы выяснить все это до
конца.
— Как зовут вашего шофера? — спросил Мейсон.
— Тэннер, Эрнест А.Тэннер.
— Он находится в суде?
В зале послышался шум. Затем поднялся какой-то человек.
— Я здесь, но я не… — медленно произнес он.
— Сядьте, — бросил судья Кортрайт. — Присутствующие в зале
не должны прерывать ход судебного разбирательства.
Хоман гневно сверкнул глазами в сторону широкоплечего
молодого человека, который, казалось, был настроен весьма решительно, но под
суровым взглядом судьи сразу же сник и медленно сел на место.
— Вы не знаете никакого Л.К. Спинни?
— Нет, сэр, не знаю. И если с моего телефонного аппарата
восемнадцатого или девятнадцатого числа велись какие-то междугородные
разговоры, то это сделано без моего ведома человеком, который не имел права
этого делать.
— Разве вы не проверяете ежемесячно свои счета за
междугородные разговоры?
Хоман нетерпеливо затряс головой.
— Нет. У меня нет времени на подобные пустяки. Я просто даю
распоряжение секретарю оплатить все текущие расходы. В последние несколько
месяцев я, случалось, замечал, что в моих телефонных счетах есть номера, о
которых я решительно ничего не знаю. Ну, я принял это как должное —
по-видимому, решил я, это названивает своим приятелям мой младший братец. На
днях, к случаю, я сказал ему об этом. Полагаю, мне не нужно сейчас
пересказывать наш разговор… Ну, если вы уже закончили со мной, то меня ждут
неотложные дела… фактически я должен…
Заговорил судья Кортрайт:
— Джентльмены, приближается время перерыва. Если опрос может
быть завершен в ближайшие несколько минут, суд продлит заседание. В противном
случае разбирательство будет возобновлено завтра.
— Ваша честь, — сказал Хоман, — я просто не могу приехать
завтра. Сегодня я здесь только потому, что меня заставили прийти. У меня
неотложное дело и…
