Она медленно кивнула. Потом из ее груди вырвался глубокий
вздох.
Мейсон сказал:
— Вот так и жизнь. Нам дано видеть только от рождения до
смерти. Остальное скрыто от наших глаз.
— Черт меня побери, — сказал Дрейк, уставившись на Мейсона.
— В чем дело, Пол?
— Никогда не знал, что ты мистик.
— Я не мистик, — улыбнулся Мейсон. — Это всего лишь
дополнение к тому, что можно назвать «юридической логикой», приложением к схеме
существования. Обычно я так не рассуждаю. Сейчас я завел этот разговор только
потому, что он, мне кажется, необходим для миссис Грили.
— Мистер Мейсон, не могу вам передать, насколько мне стало
легче. Ваши слова очень убедительны. Я… я думаю, ко мне вернулась былая вера в
жизнь, — с чувством произнесла миссис Грили.
— Мне кажется, вы никогда ее не теряли, миссис Грили. Просто
сейчас вам трудно. Вы ведь хотите, чтобы надежда и вера вернулись к вам как
можно скорее?
— Не знаю, — сказала она. — Ох, мистер Мейсон, не могу вам
передать, как вы меня успокоили. В конце концов, смерть — всего лишь сон. Ее
приход неизбежен. Мне стыдно за себя, мистер Мейсон, — я усомнилась в
естественном ходе вещей. Я была… Сюда кто-то идет?
— Должно быть, лейтенант Трэгг, — сказал Мейсон. — Вы его
знаете.
— Ода.
В коридоре слышался звук быстрых шагов, затем раздался стук
в дверь. Мейсон кивнул Дрейку, тот отворил дверь, вошел Трэгг.
— Сожалею, но меня задержали, — сказал он. — Добрый вечер,
миссис Грили. Надеюсь, вы не считаете нас всех бесчувственными истуканами?
— Нет, я все понимаю. Хочу показать вам эти вещи. Она взяла
чемодан, который Мейсон протянул ей, поставила его к ногам, раскрыла и вытащила
смятую рубашку. Спереди на сильно накрахмаленной рубашке виднелась ярко-красная
полоска длиной примерно пять дюймов. Выше был заметен смазанный отпечаток
полуоткрытых губ.
Мужчины склонились над этими отпечатками.
Трэгг сказал:
— Смотрите, тут ясно видно место, где к рубашке был прижат
палец, испачканный помадой, затем палец скользнул вниз и в сторону. Она
пыталась оттолкнуть мужчину.
Мейсон кивнул.
Трэгг взглянул на чемодан.
— Вы принесли что-нибудь еще, миссис Грили?
— После того как мистер Мейсон спросил меня про смокинг, я
его тщательно осмотрела. На нем — никаких пятен.
Трэгг забрал у нее смокинг и поднес его к лампе. Через пару
минут он взглянул на Мейсона:
— Насколько я могу видеть — ничего.
— Разве на смокинге не должно было остаться каких-то следов,
если… если та девушка говорит правду? — спросила миссис Грили.
— Вероятно, должно.
— У нее было несколько порезов, не так ли?
— Совершенно верно, в нескольких местах.
— А если мой муж вел машину, он должен был сидеть слева. То
есть с той стороны, на которую опрокинулась машина. Девушка оказалась на нем.
Ему пришлось выбираться из-под руля, выкарабкиваться из-под лежащей в
бессознательном состоянии женщины, протискиваться через окно… Мне кажется, на
его одежде должно быть немало пятен.
— Да, — согласился Трэгг, — это верно. Куда вы клоните,
миссис Грили?
— Я принесла вам рубашку, потому что нашла ее, потому что
это улика. Я подумала, это мой долг… ну, вы понимаете. Мы с мужем были очень
близки. Не хочу казаться сентиментальной, не хочу поддаваться чувству жалости к
самой себе и не хочу навязывать личное горе посторонним людям, но я хочу
справедливого решения.
— Вы его получите, — сказал Мейсон. Она благодарно
улыбнулась.
— Все же я не понимаю, миссис Грили, — заговорил Трэгг. —
Несмотря на это вещественное доказательство, вы все же продолжаете думать, что
ваш муж не сидел за рулем той машины?
— Да, я так думаю.
— Боюсь, я вас не понимаю, миссис Грили.
— Эдлер не вел бы себя так, как тот человек за рулем машины.
Трэгг указал на рубашку:
— Вы хотите сказать, что он не пытался ее поцеловать?
— Ах, это? — Она небрежно махнула рукой. — Ерунда. Он пил.
Чувствовал себя раскованно. Девушка позволила себе некоторую вольность — ну,
то, о чем она говорила; может быть, пококетничала с ним. Не знаю. Мне все
равно. Эдлер не был святым. Но в одном я уверена: он ни за что не удрал бы из
машины, оставив бесчувственную девушку за рулем. Этого он бы не сделал.
— И тем не менее это так, — возразил Мейсон. Она упрямо
покачала головой:
— Здесь есть что-то еще, мистер Мейсон, то, чего мы не
знаем. Если Эдлер все же сидел за рулем той машины и выбрался из нее, оставив
девушку в таком положении, чтобы на нее пала ответственность за аварию, значит,
был кто-то еще, вынудивший его поступить таким образом. По-видимому, тот
человек прятался в машине, либо затаился сзади на полу, либо скрывался в
багажнике, либо где-то еще. Возможно, ехал следом за ними в другой машине.
— Одну минуточку, — вмешался Трэгг, — это всего лишь
предположения. Известно, что множество машин остановилось почти одновременно.
Там была страшная неразбериха.
— Кто-то, — с холодной настойчивостью продолжала миссис
Грили, — вынудил Эдлера выйти из машины. Кто-то увез его с места аварии и
заставил держать язык за зубами. Когда вы найдете этого человека, вы найдете
убийцу моего мужа и… и… — Она не выдержала и разрыдалась, но быстро взяла себя
в руки. — Простите. Уж очень я распустилась…
Мейсон посмотрел на Трэгга:
— Полагаю, к миссис Грили у нас больше нет вопросов, верно,
лейтенант?
Трэгг кивнул в ответ.
Миссис Грили протянула Мейсону руку.
— Когда я впервые встретилась с вами, вы мне понравились, но
тем не менее я разозлилась на вас. Надеюсь, что теперь мы лучше понимаем друг
друга.
Она быстро пожала Мейсону руку, улыбнулась Трэггу, кивнула
Дрейку и вышла из офиса.
Дрейк, прислушиваясь к звуку ее торопливых шагов, сказал:
— На месте Грили я бы не заигрывал с другими женщинами.
Господи, Перри, а ты прирожденный проповедник.
— Кажется, я что-то пропустил? — осведомился Трэгг.
— Пожалуй. Пятиминутный разговор о жизни и смерти, который я
никогда не забуду.
Трэгг перевел взгляд на Мейсона и вопросительно приподнял
брови.
Мейсон, усмехнувшись, пояснил:
