– Это шутка? – спросил он резко.
Шутка? Да мне вообще не до смеха!
Им тоже веселиться не хотелось.
– Вы действительно думаете, что я стану собирать мусор? – произнёс Фил, и тоже пнул веник. – Если так считаете, леди, то вы ошибаетесь. Я не собираюсь заниматься чёрным трудом.
– Он прав, – поддержал его Виктор. – Раз по нашей вине произошло разрушение кухонной зоны, то… извините.
Извинение он буквально выдавил из себя.
– Извините? – передразнила я графа. – И что мне это ваше «извините»? Оно мне кухню восстановит? Покой вернёт? Книгу напишет? Я ведь теперь спать не смогу, есть не смогу, а работать – тем более! Вы же как стихийное бедствие! Особенно – он.
Указала на Фила, но мужчина вздёрнул подбородок, расправил плечи и гордо произнёс:
– Я барон, а не слуга. Учитывайте этот факт, леди Маргарита.
– Прекрррасно! – прорычала я. – Будете первым бароном, который возьмёт в руки веник!
Виктор переглянулся с Филиппом и сказал:
– У меня есть иное решение. В вашем мире должны быть те, кто занимается ремонтом. Вот, продайте им мой перстень и наймите рабочих. Это с лихвой покроет не только ремонт вашей убогой кухни, но и на все ваши комнаты хватит.
Граф стянул с мизинца перстень с огромным рубином в обрамлении бриллиантов и протянул его мне.
Филипп издал тоскливый вздох и со своего пальца тоже снял перстень и протянул вслед за графом.
Я уставилась на протянутые украшения и издевательски проговорила:
– Чудесно! И вы думаете, кто-то возьмёт в счёт оплаты ваши колечки?
– Это родовой перстень, – возмутился барон и любовно погладил изумрудное украшение.
– Поясните, – потребовал объяснений граф и всё же вложил мне в руку свой перстень.
Покрутила тяжёлое и тёплое украшение и объяснила:
– В моём мире подобные украшения можно продать на аукционах, в частные коллекции или на худой конец, отдать в ломбард. Но последний вариант самый убыточный, потому что назовут не реальную цену и дадут за дорогое и уникальное украшение сущие крохи. Первый и второй варианты требуют много времени – это раз. И два: подобная вещь должна иметь документы и историю. Не могу же я просто сказать, что мне это кольцо подарили или, что я его нашла. Ещё обвинят в воровстве, вот будет мне «счастье»!
Виктор нахмурился, а Филипп облегчённо выдохнул и вернул кольцо на место.
– Вы очень бедны, да? – мягко поинтересовался у меня Фил.
Виктор поджал губы и ответил за меня:
– Конечно, она бедна! Не видишь, какое жалкое существование ведёт наша создательница!
Я уронила лицо в ладони и засмеялась.
Атас!
Вот же я влипла!
Отсмеявшись, подняла взгляд на своих жильцов и сказала:
– Вы неправы, я не бедна и не веду жалкое существование. Моя жизнь, как и других людей этого мира радикально отличается от вашей по многим факторам. И один из них – это эпоха. Я сейчас не стану всё объяснять, это долго. В другой раз побеседуем.
– То есть, вы зажиточная писательница? – хмыкнул Виктор. И скепсиса в его голосе было столько, хоть на хлеб вместо масла мажь.
– Зажиточной меня тоже не назовёшь, – ответила раздражённо и протянула Харрису его перстень. – Забирайте, мне чужое не нужно.
Он взял его, но не спешил надевать.
Посмотрела на двух гадов из своей же книги и поняла, что сами они ни в какую не начнут разбирать кухню.
– У меня есть деньги. Я найму рабочих, – произнесла обречённо.
Открывать копилочку совершенно не хотелось, я ведь берегла собранные денежки на новую квартиру – в хорошем доме, в приличном районе, но похоже, моя мечта откладывается на неопределённый срок.
Филипп радостно улыбнулся и отвесил мне поклон. Виктор же прищурился.
– Не переживайте, я обязательно придумаю, как вы будет со мной расплачиваться, – пообещала угрожающим тоном.
Фил перестал улыбаться и спрятал руки в карманы халата.
– Возьмите перстень. Вдруг вам всё-таки удастся его продать, – сказал граф и вложил мне в ладонь своё украшение.
Барон тихо выругался, но свой перстень тоже отдал.
Сначала хотела отказаться, а потом решила, почему нет?
Так, теперь нужно найти компанию, которая прямо с сегодняшнего дня займётся моей несчастной кухней.
* * *
– Маргарита —
Два последующих дня я помню смутно. Мне кажется, моя жизнь с появлением двух аристократов превратилась в настоящий хаос.
Ремонт кухни шёл полным ходом (когда выкладываешь денежки, все готовы работать в полную силу).
Утро начиналось очень рано (признаюсь честно, я любитель поспать до двенадцати).
Бригада ремонтников приходила к восьми часам утра. И до десяти вечера с небольшими перерывами в квартире царил сущий ад: топот и грохот; оглушительно работал перфоратор (об этом «чуде» техники я давно собиралась сказать многое…) У соседей снизу, точно бесноватая, лаяла собака; у кого-то верещали дети и вишенка в какофонии этих звуков – всё тот же грохот перфоратора.
Звонок в мою дверь надрывался по мою душу по три раза на дню. Соседи меня возненавидели пуще прежнего.
Но стоило мне запереться в своём кабинете, надеть наушники и врубить музыку – наступало временное блаженство. К сожалению, отдохнуть и поработать с книгой мне не удавалось от слова совсем.
Филиппа и Виктора я поставила надсмотрщиками над строителями. Граф и барон действовали теперь на нервы не только мне, но и смуглым парням. И я только на второй день сообразила, что мои герои существенно тормозят ремонт. А ведь парни должны сегодня всё закончить!
– Переделывай, – требовательно командовал Филипп. – Здесь получилось криво!
– Ничего не криво! – возмущался рабочий.
– Переделывай, или я прикажу твоему хозяину всыпать тебе пятьдесят плетей! – угрожал барон с самой серьёзной миной.
– Шутки у вас злые, молодой человек… – обиженно проговорил работник в ответ на заявление Филиппа.
ЁКЛМН! Барон ведь не шутил!
– Как смеешь ты, недостойный, грязными руками прикасаться к стенам этого помещения? – спокойно, но не менее страшно вопрошал Виктор у другого несчастного. – Твоя одежда провоняла крысиным потом. Твои ноги смердят похуже кошачьей мочи. Убирайся прочь и не возвращайся, пока не приведёшь себя и свою одежду в полный порядок!
– Да как вы смеете говорить со мной в подобном тоне?! – психанул молодой узбек, собрался и ушёл.
Честное слово, я едва-едва не потеряла всех рабочих!
