– Понятно…
Все время, пока я приводила себя в порядок, думала о горничной. Конечно, Пави ничего не путала, назначили её специально, чтобы наказать за мой позорный выход в платье, но так как я не надела наряд, все равно нашли повод. То есть гадость хотели подстроить не только мне, но и Павилле. Её наказали бы, надела я платье, или не надела – не важно. Девушка пострадала бы в любом случае. Чем она не угодила экономке или самой герцогине?
– А Павилла давно тут работает? – поинтересовалась я, сразу как вышла из ванной.
– Нет. Совсем недавно, её пожалел управляющий. Павилла – сирота из деревни, её дом сгорел, семья тоже. Остались только какие-то дальние родственники в другом селе, вот к ним сиротка и подалась. Но там своих восемь детей, кормить их нечем после войны, а тут еще Пави. Девочку не приняли, – не прекращая говорить, Кана ловко помогала мне надевать платье. – А наш управляющий проезжал мимо, да пожалел сироту, привез сюда. Экономка сначала её брать не хотела, а потом сжалилась. Пави девочка хорошая, только неопытная. Теперь её в свинарни определили.
Новая горничная горестно вздохнула, сочувствуя сироте, а потом предложила:
– Давайте я вам сделаю прическу? Я обучена
– Хорошо.
Пока Кана занималась с моими волосами, я раздумывала. Бедная Пави не виновата. Можно, конечно, попробовать её вернуть, рассказать отцу, что девушку подставили. Представим, герцог даже пойдет навстречу, и сироту переведут работать в дом. Павилла, вероятно, будет мне благодарна, и сможет стать тут, если не подругой, то хотя бы верным человеком.
Но, что её ждет, когда я уеду? Боюсь, что герцогиня или экономка не забудут, что им навязали решение и отыграются на беззащитной сироте. А что если взять Пави к горцам? Родственников у девушки нет, значит, она может уехать в другую страну со спокойным сердцем, а у меня на чужбине будет хоть кто-то знакомый.
– Красивые у вас волосы, госпожа, густые и слегка вьющиеся, как у вашего отца, – приговаривала служанка, собирая пряди в высокую прическу.
– Кана, скажи, а когда можно поговорить с герцогом?
– Ох, не знаю. После обеда, наверное. Завтракают господа в разное время, ваш отец встает рано, утром ест в кабинете. Письма читает и пишет, работает, часто к нему управляющий приходит, бывает, люди какие-то приезжают. А после обеда, он отдыхает, или велит седлать лошадь и куда-нибудь едет. Если остался дома, то снова в кабинете работает.
– Получается, на семейном завтраке герцога не будет?
Неужели мне предстоит есть в присутствии герцогини и детей? Не хотелось бы.
– Господа не устраивают совместные завтраки. Так получается, что встают все в разное время, и еду подают каждому в комнату. Её Светлость и вовсе не ест по утрам, соблюдает фигуру. Если вы не сидите на этих новомодных диетах, я схожу на кухню за завтраком.
– Нет, я с удовольствием позавтракаю.
– А что вам подать?
– Творог, наверное. Кашу, если есть. Молока или чаю.
– Одну минуточку, сейчас все принесу, – торопливо сказала Кана.
Завтрак показался мне безумно вкусным: чай, каша на молоке, со свежими ягодами земляники и малины, чуть солоноватый творог, небольшая, еще горячая булочка и мед в маленькой пиале. Как здорово, когда ешь в спокойной обстановке, не думая о том, как ответить на очередное язвительное замечание Люсинды!
Не успела я умыться после завтрака, как в комнату вбежала запыхавшаяся горничная и сказала, что герцог требует меня в кабинет. Похоже, он решил заключить со мной магический договор.
Кабинет у отца оказался просторным. Из большого окна падал свет на массивный дубовый стол. В кресле с высокой спинкой восседал герцог. На краю стола лежали несколько папок аккуратно сложенные в ровные стопочки, стояла чернильница и магическое перо в специальной подставке.
Лучи из окна освещали большую, подробную карту на стене. Я разглядела не только нашу страну – Велию, но и синюю кляксу Курдова озера, Сальнийские горы и даже сравнительно небольшой Тасар. Из-за того, что мой взгляд сразу прикипел к карте, я не сразу увидела, что в кабинете есть кто-то, кроме отца.
Этот кто-то тихо хмыкнул, и я, вздрогнув, перевела взгляд на молодого мужчину одетого в синие штаны и в такого же цвета военный китель, с серебряными пуговицами. Вместо армейских сапог на ногах незнакомца красовались начищенные туфли, а через плечо была перекинута небольшая кожаная сумка.
Лицо мужчины хоть и не отличалось особой красотой, производило приятное впечатление: большие карие глаза, чуть кривоватый нос, резко очерченные губы и аккуратно выбритый подбородок. Пожалуй, из образа бравого военного выбивались лишь длинные черные волосы, зачесанные назад и открывающие высокий лоб. Обычно у военных короткие стрижки.
– Дочка, – строго сказал отец, кажется, ему не понравилось моё пристальное внимание к мужчине. – Позволь представить Асана Ирва – преподавателя, который будет учить тебя языку и традициям Тасара. Господин Ирв, это моя дочь – Станислава, с которой с сегодняшнего дня вы будете заниматься. Расписание занятий составите сами. Все, что необходимо для обучения, можете спрашивать у моего управляющего. Он сейчас должен подойти сюда. Есть вопросы?
– Да. – Я немного растерялась от быстрых указаний герцога. – Есть вопросы. Могу ли я взять с собой к тасарцам служанку?
– Служанку? – с искренним недоумением переспросил Его Светлость, – зачем тебе служанка? Ты ведь простолюдинка и умеешь сама надевать платья, туфли и что там еще? Да и к остальной работе привычная. Горничной еще и платить надо. Чем ты станешь ей платить в другой стране? Или это мне надо делать? Нет, никакой горничной.
Я почувствовала, что меня будто окунули в грязь. Представляю, как надо мной станут издеваться другие невесты, когда придет время ехать к горцам. Почему-то я не сомневалась в том, что остальные девушки поедут со служанками.
– Возможно, вашей дочери просто хочется, чтобы её сопровождал верный, преданный человек, – неожиданно вмешался господин Ирв. – Если вы отправите горничную вместе с дочерью, в другой стране леди Станислава будет чувствовать вашу заботу и поддержку.
– В договоре нет ни слова про каких-то служанок, – раздраженно ответил герцог. – Слышать об этом не желаю. В Велии у тебя будет служанка, но как приедем к горцам, будешь справляться сама.
Тон Его Светлости сразу дал понять, что решение герцог не изменит, и больше об этом говорить не намерен. Вошедший через полминуты управляющий получил четкие распоряжения и повел нас в комнату, которая отводилась для обучения.
Отец одевает меня, окружает служанками, показывает щедрость, но только для того, чтобы не пострадала его репутация в нашей стране, а что будет у тасарцев, герцога не волнует. Ожидаемо, но все равно неприятно. Как правильно заметил господин Ирв, мне хотелось поддержки в чужой стране, а еще я думала о том, как помочь Павилле. Её судьба во многом была похожа на мою. Я тоже сирота при живом отце.
