Чувствуя, как ужас начинает всесильнее сжимать свои лапы на моем горле, я подхватила юбку и бросилась прочь по коридору. Резная дверь поддалась легко, и, помня наставления Мукеша, я сиганула в камин, тут же поднимая серое облако и остывшей золы. Подтянув колени к груди, я зажмурилась, не желая видеть, что случится дальше.
Сколько времени прошло, я так и не поняла, и очнулась только тогда, когда раздался громкий смешок.
– Спряталась? – в полумраке, наполненном серыми и голубыми тенями, четкими в свете холодной луны, глядящей из распахнутого окна, виднелся знакомый силуэт. – Хорошо спряталась, не отыскать. А если найдешь – не добраться.
Чувствуя угрозу, я только сильнее прижалась к остывшим камням за спиной. Внутри поднималось возмущение. Мне не понравилось, что Ша попытался меня в чем-то обвинить.
– Ты соврал! Я могла уйти,– сердито выкрикнула, нагнувшись чуть вперед, но вы высовываясь из камина.
– Я не знаю способа, которым тебя провели по тропе. И рад этому,– утомленно отозвался фей. Темная, скрытая в тени, ладонь поднялась, пройдясь по лицу, словно стирая паутину. – Но предпочел бы, чтобы его не было вовсе.
– Почему? Я не нужно тебе здесь,– страх внутри меня изменился. Я больше не дрожала, а была готова кусаться, как маленькая, но все же зубастая собачка.
– Я тебя здесь не желал, но ты пришла,– Ша, опершись о подлокотники, нагнулся вперед, попадая под бледный лунный свет,– но ты пришла и приняла на себя равновесие. А затем сбежала…
Я сидела в камине, и не могла произнести ни слова. Прекрасное лицо фея изменилось. Из него словно выкачали все соки. Бледная, тонкая как пергамент, кожа обтягивала кости, глаза, окруженные темными кругами, казались огромными. На лбу, на скулах, темными линиями явно виднелись вены. Или это трещины?
Я не могла поверить, что за одну ночь могло произойти подобное.
И тут, как последний штрих к облику ша, из носа тонкой струйкой побежала томная капля крови.
Фей выругался, и откинулся в кресле, скрываясь в тени. Из рукава появился платок, хорошо заметный на фоне черного силуэта.
– Что произошло? – мне стало стыдно от одной мысли, что я могла все неверно понять, что эт о именно я могла стать причиной того, что произошло.
– Тебя приняло равновесие. А потом я передал часть своей силы, чтобы защитить. Но ты сбежала, оставив брешь между мирами,– буднично, почти безразлично проговорил Ша.
Меня всю передернуло. Показалось, что в распахнутое окно ворвался по-зимнему ледяной порыв ветра, скользнувший вдоль пола и забравшийся в мое укрытие.
– И теперь,– продолжил Нимед,– сила, в том числе и моя собственная, вытекает через эту дыру, потому как мы не сможем его даже отыскать.
– Но я не виновата! – сиплый крик вырвался сам собой.
Сердце сжалось от ужаса.
Этого не могло быть, чтобы я одна была виновата во всем, что произошло.
– Нет конечно. Это сделал не ты, – хмыкнув, отозвался Ша.– Но вина все же на тебе.
– И что будет? – после короткого, мрачного молчания, спросила у Нимедасофера, страшась услышат ответ.
– Мы умрем. Скорее всего. Если ты не вернешься к…
Мне почудилось, что на голову рухнул свод камина, такой силы был удар.
Я лежала на кровати, вся взмокшая, в прилипшей к телу сорочке, и никак не могла отдышаться. Перед глазами все еще стояло бледное, изможденное лицо Ша. И если его слова были правдивы, Нимед меня ничем не обидел, а я же его почти убила.
– Лиса! – чувствуя, что еще немного, и могу сойти с ума, я подскочила с постели, накинула на плечи теплую шаль, и почти бегом бросилась в комнату сестры. Если кто-то и мог рассказать мне про фей, то это, кажется, была именно она.
Глава 17
Кетудриавиль вернулся бледный и усталый, весь изгвазданный в чем-то сером и неопределяемом, но темные крылья, пуст все еще мутные, больше не были похожи на драную тряпку.
– Как погулял? – я сидел за столом, чувствуя себя немного лучше, но не достаточно бодро, чтобы упрекать друга, рухнувшего в одно из моих любимых кресел в столь отвратительном виде.
– Нормально. Почти. Если бы рогатые меня в конце не скрутили, может, до их Светлейшей Рощи и не добрался, но за завесой очистить мог всю полосу.
Щелкнув пальцами, Кетудриавиль привел в порядок одежду, и вытер лицо горячим полотенцем, после бросив то в камин.
– Демоны тебя связали? – я тихо хохотнул, представив себе эту картину. Впрочем, рогатые немало ждали, прежде чем начать усмирять этого буяна.
– Они меня повалили! – с искренним возмущением воскликнул Кет, и с не меньшим жаром набросился на еду, которую предусмотрительно принес Мукеш.– Как голова твоя, гоблин?
– На месте, Мастер.
– И вижу, стала на порядок злее,– сверкнув глазами, одобрил Кетудриавиль. Виду Мукеша был и права устрашающий.
– Как же без этого, Мастер,– в тон отозвался дворецкий. – Они на дом хозяина напали, девушку выманили. Нет, господин. Путает кто-то доброту со слабостью. Еще немного – и совсем из-под ног землю выдернуть попытается.
– Как бы мне ни хотелось это признавать, но Мукеш прав, Нимед,– Кетудриавиль откусил кусок мяса, повернувшись в мою сторону. Медленно прожевав, Ша продолжил свою мысль: – Мы пытались строить жизнь по новым законам, хотели создать иное равновесие, но видно не судьба. Долго ты еще будешь прятать силу в закромах? Может, пора рассердиться как следует?
– Мы обещали, что не станем идти по тому пути. Напомню, что дорога предков привела их к Амисси Донум Вита, – покачал я головой, не желая соглашаться с другом.
– Да. Но случилось это только десять лет назад. А до этого у них были тысячи лет равновесия и мира, когда ни один сваеилый не смел сунуть нос на наши территории. Потому что Ша Неблагого двора были сильны. Наши отцы были сильны.
– Я знаю это,– чувствуя, как все начинает клокотать внутри, я поднялся на ноги, пройдясь по комнате.–Но знаю и то, что стоит нам решиться, как пути назад не будет.
– А есть ли он сейчас?
В голосе Кета появилось что-то, заставившее остановиться и внимательно посмотреть на друга.
Тихо, медленно, совсем с иными интанациями Ша продолжил:
– Я просто тебе напомню, что наша судьба сейчас полностью зависит от девушки, что вернулась в свой мир. Если она не возвратится к нам, и не закроет проход, завеса может рухнуть, и светлые получат шанс прорваться сюда. А это даст возможность тем, кто прячется в тени, дернуть за свои нити. И тогда, лишенный защиты, Неблагой двор просто треснет на куски. Потому что мы с тобой боимся взять наследие предков.
– Ты знаешь, что мало поднять меч, – также тихо отозвался я, чувствуя напряженный взгляд Мукеша на спине. Гоблин уже много лет пытался меня уговорить пойти на это и кажется сейчас боялся даже дышать.– Оружие надо еще удержать в руках.
