Марьфёдорна. Благодарю, в Европе нас нашли очаровательной парой, рада что с тех пор ничего не изменилось.
Наполеон. Я исчезаю, и связь прервётся, однако передайте вашему супругу мои наилучшие пожелания, когда он проснётся.
Марьфёдорна. О, он заснул?
Наполеон. Да, должно быть, очень устал. Ибо мне не хотелось бы думать, что ему было скучно в нашем обществе.
Марьфёдорна. О, нет-нет, не принимайте это на свой счёт, мой супруг всегда засыпает в одно и то же время, в 22.15, и ни минутой позже…
Наполеон. Погодите, а как же тот день в 1804 году… это же…
Марьфёдорна (спокойно). Я же сказала, что в тот день одно налегло на другое… во времена нашей молодости порой внезапные желания моего мужа не совпадали с его расписанием, что чрезвычайно его огорчало, однако он был не в силах сделать осознанный выбор в пользу одного или другого. Из-за этого порой возникали курьезы. Но я привыкла и не обижалась.
Наполеон. Вы хотите сказать, что когда вы говорили, что он «отлучался»… он заснул?
Марьфёдорна. Вот именно. Потому и не помнит данного факта. Но мне не следует обсуждать столь интимные вещи, коим должно всегда оставаться только между супругами. Спокойной ночи, лично мною неуважаемый господин Бонапарт!
Портал вспыхивает языками пламени и закрывается.
Франция. Дворец Наполеона.
Наполеон спускается с вершины трона в сопровождении своего Советника.
Наполеон. Вы тоже подумали о том же, что и я?
Советник. Да, конечно…
Наполеон (глубоко задумываясь). Как ловко он ушёл от темы о браке! Лавировал, лавировал… несомненно, вся эта история с запертой женой – чушь. Кто будет делать такие детские глупости? Да и жена ли там была? Уж больно рассуждала умно… Он специально всё это подстроил… этот русский император совсем не так прост, как о нём говорят!
Сцена 11
Поздний вечер. Возле покоев Елизаветы Алексеевны.
Елизавета Алексеевна заходит в свои апартаменты и застаёт там Александра. Тот лежит на её кровати с косметической маской на лице и читает газету «Либеральные ведомости».
Елизавета Алексеевна. Давно хотела спросить, почему Вы занимаетесь этим в моих покоях, а не у себя?
Александр (перелистывает страницу). Вы же знаете, что мой отец ввёл цензуру и запретил читать либеральные газеты! А к вам в комнату он точно не станет заходить, так как он очень уважает женщин и никогда не заходит в их комнаты, не предупредив о своём визите как минимум за сутки! Исключение – моя матушка.
Елизавета Алексеевна. Да неужели?
Александр (не отрывая взгляда от газеты). Её он предупреждает за двенадцать часов.
Елизавета Алексеевна. Я про это… (показывает на маску на его лице).
Александр (закатывая глаза). Ну вы же знаете, что мой отец запретил маски!
Елизавета Алексеевна. Ничего об этом не слышала, к тому же я думаю, он имел в виду…
Александр. Об этом только что написали в «Либеральных ведомостях»! (показывает ей заголовок статьи). Вот: «…в России запрещено носить маски, а так же любые предметы, скрывающие лицо, включая покрывало, паранджу, фату; рыцарские шлемы допускаются, если поднято забрало…».
Елизавета Алексеевна (ехидно). Рыцарские шлемы? Теперь я знаю, что надеть завтра к ужину…
Александр с подозрением смотрит на неё.
Елизавета Алексеевна. Между прочим, ко мне только что приставал ваш брат Константин!
Выжидающе смотрит на Александра.
Александр. Прошу не оскорблять моего брата!
Елизавета Алексеевна. Он предлагал мне стать его любовницей! И подарил мне вот что!
Александр (засовывая руку в мешок). Ой, что это? А-а-а-а-а-а!
Достаёт дохлую лисицу и падает в обморок.
Елизавета Алексеевна. Ну только не в моей комнате опять!
Берёт стакан воды и выплёскивает ему в лицо.
Александр (приходя в себя). О боже, какой ужас… какая жестокость… (поднимается и бросает взгляд в зеркало). Ну вот! Ты мне смыла всю маску, а её ещё десять минут держать надо было…
Сцена 12
Покои императора. Ровно три часа ночи. Павел просыпается, открывает глаза и садится на кровати.
Павел (берёт свою палку и стучит ей в стену). Марьфёдорна!
Марьфёдорна (вскрикивает за стеной). О господи, господи… что стряслось?!
Павел. Вы спите?
Марьфёдорна. Уже нет…
Павел. У меня к вам вопрос. Вы действительно записываете всё?
Марьфёдорна. (уныло). Ага…
Павел. Отлично. Мне только что приснился важный сон…
Марьфёдорна (с негодованием). Ах, знаете, что? Не буду я записывать ваш сон! Пусть этим теперь занимается ваша будущая другая жена! А вы меня даже не поблагодарили!
Павел (недоумённо). За что?
Марьфёдорна. Я вас сегодня спасла от неловкости во время переговоров с этим ужасным Наполеоном! Когда он просил руки нашей дочери! Вы были в наинеловковейшем положении! Если бы я не вмешалась, как бы вам удалось отделаться от него? А видите, как всё хорошо закончилось! Мы ушли от столь щекотливой темы.
Павел (задумчиво). Действительно… я об этом не подумал… После общения с вами он едва ли захочет жениться на наших детях… так что спасибо.
Марьфёдорна. Ах, как вы бываете ужасно жестоки! Неужели вы бы позволили нашим очаровательным красавицам-дочерям выйти замуж за этого… маленького странного человека?
Павел (после паузы). Но вы же вышли за меня…
Марьфёдорна. Ну что вы, мой друг, не сравнивайте! Вы очень очаровательны были в молодые годы! Вы покорили моё сердце… ведь я с первого взгляда разглядела вашу великодушную и благородную душу!
Павел (растроганно). Спасибо, очень приятно это слышать, учитывая вашу сильную близорукость… я всегда считал её касательно нашего брака скорее преимуществом…
Марьфёдорна. Как и мою способность оценить ваше чувство юмора!
Павел (серьёзно). Ладно, не заговаривайте мне зубы, я на это не куплюсь! Хоть мне и будет вас не хватать, когда мы разведёмся…
