Пален (довольный протягивает ему листок). Вот, готово. Я тут всё обозначил… Ходы, выходы… число людей… а вот этот знак – я пометил, где находится император и…
Двери распахиваются, входит император. Александр в ужасе застывает.
Пален (громко). Служу Вашему Величеству! (тихо Александру). Крепитесь! Будьте сильным!
Хлопает его по плечу, суёт в руки листок и уходит.
Павел (подозрительно). Ваше Высочество, что вы делаете в моём кабинете?
Александр. Да я вот… мимо проходил…
Комкает листок дрожащими руками и пытается спрятать в карман.
Павел (ещё более подозрительно). А что это у вас там за бумажка в кармане?
Александр. Да тут валялась на полу… сам не знаю… я поднял…
Павел (недовольно). Сколько. Раз. Я. Говорил: с пола ничего не поднимать! Он грязный, тут натоптано уличными сапогами! А ты потом этими руками будешь пожимать людям руки!
Александр (пятясь к двери). Я пойду тогда… помою руки… Я…
Павел. Стоять!
Александр (дрожащим голосом). С-стою…
Павел. Прочитай, что за бумажка. Вдруг что-то важное.
Александр, ни жив ни мёртв от ужаса, достаёт бумажку, разворачивает, смотрит на неё…
Павел. Ну?
Александр (подносит её к глазам). О… сейчас… Простите…
Павел. Ну что ты там копаешься? Читать разучился?!
Александр. Простите, отец… тут очень мелко всё… Я плохо вижу… я…
Павел (подходит и в раздражении выхватывает у него листок). О Господи! Давай я сам… (Подносит к лицу, хмурится, отодвигает листок чуть дальше.)
Александр за его спиной берёт лежащий на столе револьвер, в отчаяньи прицеливается себе в висок, потом в грудь, потом суёт дуло в рот, морщится и вытаскивает.
Павел. Действительно, очень неразборчиво.
Отодвигает ещё дальше, потом ещё.
Поворачивается к Александру.
Павел (испуганно). Ты что делаешь! А ну-ка положи на место, забыл, как в прошлый раз? (отбирает пистолет). Сам поранишься и меня на тот свет отправишь, не дай Бог.
Подходит к нему, встаёт рядом и снова подносит листок к глазам.
Павел. Так, давай вместе прочитаем…
Александр (тянет листок обратно). Отец, я так совсем ничего не вижу… можете чуть ближе?
Павел (пододвигая обратно к себе). Ближе не вижу я!
Двигают листок туда-сюда.
Павел (бормочет). Похоже на схему… на рисунок… ну ладно. Если на пол бросили, значит, какая-нибудь ерунда. (Рвёт листок на части и выбрасывает в мусорную корзину.) Бог с ним!
Александр сползает по стене.
Внимание привлекает шум на улице. Павел подбегает к окну, выглядывает Издалека видна толпа людей с флагами и барабанами, которые движутся в сторону Михайловского замка.
Павел (испуганно). Господи! Смотри! Что же это… это народное восстание?! Сегодня? Боже-боже! Я всё могу вынести, только не восстания! Ненавижу восстания!!!
Александр подбегает к окну и тоже выглядывает. Щурится.
Александр. Отец, это не народное восстание… это же князь Куракин со своими вольными крепостными из Надеждино… К вам, наверное, на поклон… вы ж его вызывали!
Павел. Я вызывал?!
Александр. Ну да, вы хотели потребовать у него отчёт о его многочисленных растратах.
Павел (с досадой). Ах да, действительно. Он совсем обнаглел. Я у него когда-то давно денег занял… а так как у него самого денег никогда не было, он своё имение заложил, чтобы мне их дать, и уверяет теперь, что там за столько лет проценты, видите ли, набежали… ох, чувствую, хитрит он… ох, хитрит!
Александр (отступая к двери). Вы уж ему не давайте спуска… а то он весь замок вынесет скоро… пользуется вашей добротой…
Павел (насупившись). Все вы… Все! Пользуетесь моей добротой… (вздыхает) Эх, будь кто другой на моём месте, давно бы все вы тут без голов ходили… Так, зови сюда этого пройдоху, щас я с него три шкуры спускать буду…
Сцена 26
На улице музыка, шум. Двери распахиваются, входит князь Александр Куракин, с ним толпа танцующих людей, в руках у них портреты с изображением императора, цветы, блюда. Так же входят цыгане, один медведь, несколько попугаев, восточные танцовщицы.
Куракин (раскрывая объятья навстречу Александру). Саша! Как ты вырос!
Александр. Мы же с вами два дня назад виделись…
Куракин. Да? Ах да, действительно. Запамятовал… батюшка ваш дома?
Александр. А где ему ещё быть? Вас дожидается. Только, Александр Борисович… (оглядывается на закрытые двери кабинета). Он на вас гневается очень. Вы, говорит, опять все деньги потратили и ничего не сделали… Вы уж аккуратнее… не в духе он сегодня.
Куракин. Не волнуйся, я знаю как обращаться с Его Величеством. (подмигивает и приобнимает его за плечи). А я тебе рассказывал, что тебя назвали в мою честь?
Александр (удивлённо). Мне говорили, что меня назвали в честь Александра Невского… или Македонского… уже не вспомню…
Куракин (уверенно). Врут! Все врут. В мою честь назвали… я ж с отцом твоим был… Эх… с первого дня… я и на знакомстве его с твоей матушкой присутствовал… И на венчаньи их присутствовал, (шёпотом) и даже на твоём зачатии…
Александр. Э-э-э-э-э…
Куракин. …хотел. Но не сложилось. Увы, увы… Зато на крестинах твоих побывал, и на балу королевы Марии-Антуанетты в 1782 году. Кхм… втроём мы там были… кхм-кхм… ну это тебе отец расскажет потом как-нибудь, когда вырастешь. А потом как жили-то! Как жили… (обнимает его за плечи, уводит в сторону). Всякое бывало, ох, всякое… однажды я даже имение своё заложил, чтобы твоему отцу помочь… уж как любил его! Как любил!
Александр. Э-э-э-э…
Куракин. Ты приезжай к нам в Надеждино! Мы с тобой полежим… я стоять не люблю просто… да и штаны просиживать впустую… Лучше уж сразу… прилечь, чтоб тело приняло естественное физиологическое положение…
Александр (перебивая). Вы давайте, идите к отцу. А то он ещё больше разозлится, что вы его ждать заставляете…
