Куракин, кивая и делая рукой жест «Ребята, давай!», перекрещивается, ложится на паркет.
Александр (удивлённо). Это вы чего такое делаете?
Куракин. Учись, Саша… как к государю императору на приём являться надобно… Ребята, музыку!
Александр удивлённо провожает взглядом Куракина, по-пластунски заползающего в кабинет.
Подходит Константин. Вместе с братом провожает взглядом Куракина.
Константин. Никогда не понимал, что́ раздолбая Куракина, – пьяницы, бабника, лентяя и пижона – может связывать с нашим отцом. У них же ничего общего вообще нет! Но спорим, что он и на этот раз ничего ему не сделает?
Александр (глядя на брата). Спорим, что меня назвали не в его честь?
Сцена 27
Павел сидит в кабинете. Вползает Куракин.
Павел (вскакивая со страшным лицом). Ага! А вот и ты! Что, уже распластался?! Давай, ползи! Что, думаешь подарками меня задобрить? На казённые деньги-то купленными?
Куракин делает знак прислуге. Все ставят на пол подносы с фруктами и пирогами, кладут цветы, кланяются и выходят.
Куракин (подползая к трону, хватая императора за полы камзола). Павлушка! Виноват! Виноват во всём!!!!!!
Павел (отпихивая его). Я сколько раз тебе говорил: не называй меня так! Какой я тебе Павлушка?! Совсем с ума сошёл?
Куракин. Хорошо, душа моя!!! Не буду! Дай поцелую тебя, как соскучился!!!
Павел. Да что ты врёшь, ты два дня назад у меня обедал!
Куракин. Два дня? Два дня! Как это много… за эти дни, я вижу, тебе поклёп на меня возвели?! А я… я!!!
Павел (уже спокойнее). А ты опять думал, тебе с рук всё сойдёт? Совести у тебя, Александр Борисович, нету…
Куракин (на коленях вздымая руки). Ты – моя совесть! Ты – совесть наша!! Что мы без тебя!!!
Куракин. Ты же знаешь, я ради тебя – на всё!
Павел. Деньги гони взад. А не то велю тебя арестовать и вместе с твоими крепостными посадить в тюрьму! Любит он меня, ха! За побрякушку же душу продашь ты…
Куракин. Это не крепостные! Это дети мои, ты же знаешь… ничего для себя… всё для них! А насчёт побрякушек – неправ ты… ох, неправ… денег надо? Да возьми, всё возьми!
Начинает снимать свой инкрустированный драгоценными камнями камзол, шпагу, медали, цепи, кольца…
Павел (вскакивая). Ты что, рехнулся? Ты что делаешь?
Куракин (продолжая раздеваться). А помнишь, как раньше гуляли с тобой по Петербургу? Как ты встретил призрак Петра 1, и все решили, что ты сошёл с ума… и только я тебе поверил! И как мы тогда в Европе… в первый раз… я тебя в масоны посвятил… и наша государыня меня в опалу… да и выслала…
Павел. Куракин…
Куракин. И я поместье назвал «Надеждино», ибо жили мы тогда одной надеждой… и мечтали с тобой, как будем снова вместе… и все тебе писать боялись, а я не боялся и писал!
Куракин. Ну и тогда заложил своё поместье, чтобы тебе помочь деньгами, но не будем вспоминать о мелочах… Эх, Павлушка… я же ради тебя от семейной жизни отказался!
Павел. Надень штаны ты, Бога ради! Вдруг кто войдёт!
Куракин. А что мне скрывать… Казни меня!!! Голым пришёл в этот мир, голым его и покину!!!
Павел (устало). Ты с ума меня сведёшь… Штаны, говорю, надень.
Куракин (как ни в чём не бывало пододвигает его и садится рядом, закинув ногу на ногу). Я салют заказал в твою честь… Мы в Надеждино каждый день палим.
Павел. То-то у вас пожары там постоянно… Саша, ты мне зубы не заговаривай! Я тебя знаю! Меня больше не проведёшь! Либо деньги возвращай, либо я тебя… (задумывается) Больше другом своим считать не буду!
Куракин (испуганно). Что ты! Какой я тебе друг? (падает на колени). Я – твой раб!!!
Павел (в гневе). Опять ты!!!
Куракин. А кстати, о нашей дружбе… я тут заказал полотно на всю стену… «Будущий император Павел на балу у королевы Марии-Антуанетты» называется…
Куракин. Помнишь тот вечер, а? (мечтательно) Да, такое всю жизнь помнить будешь… Я, признаться, вспоминаю с удовольствием…
Павел (хватает его руку). Ты же никому об этом не рассказывал, да?
Куракин. Упаси господь… Или ты про что? Про сам бал или про то, что было после?
Павел. Иди, Александр Борисович, и пироги свои забери. (Задумывается.) Хотя нет, пироги оставь. А всё остальное забери… Особенно медведя. Я их боюсь, ты знаешь.
Куракин. Эх, а я тебе его в охрану хотел снарядить… мог бы расположить его у дверей своей спальни… Ни один бы враг не прошёл.
Павел. А если он проголодается и ко мне зайдёт, я что делать буду?
Куракин. Так покормишь. Он ласковый. Он тебя любить будет…
Павел. Нет уж, благодарю покорно… ты штаны наденешь или нет?
Куракин. Надену, если простишь!
Павел. Ты сначала надень, а я потом подумаю…
Офицер (смотрит на Куракина в панталонах). Ой… простите…
Куракин. Всё хорошо! Государь меня пороть изволил… за грешные дела…
Павел. Уходи уже!
Куракин (не спеша натягивая штаны). Когда мы снова увидимся?
Павел. Видимо, когда ты меня без штанов оставишь.
Сцена 28
Вечер накануне переворота.
Павел в своих покоях подключает портал. Изображение вибрирует… вибрирует…
Павел (недовольно ворчит). Надеюсь, он хоть на этот раз не опоздает…
Та же картина. Золотой трон на фоне драпировок, на этот раз с геральдическими лилиями. Наполеон сидит на троне, но изображение показывает его только по пояс: голова и плечи отрезаны верхней частью экрана портала.
Наполеон (громовой голос сверху). Император Павел! Добрый день.
Павел. Должен признаться честно, что день сегодня не добрый, а просто отвратительный. Но что с вами такое? (нагибается, пытаясь заглянуть под экран) Почему я вижу только нижнюю часть? Мне кажется, или вы сидите несколько выше, чем в прошлый раз?
