К моему удивлению, патрон согласился не раздумывая. Быстро развернув рукопись, он немедленно приступил к чтению, передавая мне листок за листком. Мои комментарии ему не требовались; впрочем, их и не было. Эти удивительные записи я читал с возрастающим интересом, особенно после того, как заметил, что у доктора Лэпхема задрожали руки. Закончив чтение, что заняло у него около часа, патрон внимательно взглянул на визитера и спросил, чем же закончилась эта история.
Но Бейтс ответил, что рассказывать больше нечего. Он все рассказал. Главное, ему удалось снять копии с некоторых документов, имеющих отношение к этому делу – во всяком случае, он так думает.
– Вам никто не мешал?
– Никто. Кузен вернулся уже после того, как я закончил. Я видел того индейца. Он был одет так, как одеваются наррагансеты. Кузен сказал, что им нужна моя помощь.
– Вот как? Что же им понадобилось?
– Оказалось, что ни он, ни индеец, ни они вместе не могут сдвинуть плиту под крышей башни. Я заметил, что на вид она вовсе не такая тяжелая и вполне по силам одному человеку. Тогда кузен предложил мне попытаться. Он объяснил, что хочет отвезти плиту в другое место и закопать подальше от башни. И я выполнил его просьбу, причем с легкостью.
– Кузен вам не помогал?
– Ни он, ни индеец.
Патрон протянул мистеру Бейтсу бумагу и карандаш.
– Не могли бы вы нарисовать башню и то, что ее окружает? И еще – укажите место, где вы закопали плиту.
Несколько удивившись, Бейтс нарисовал. Забрав у него рисунок, доктор Лэпхем торжественно присовокупил его к листам рукописи. Затем наклонился вперед, сведя вместе кончики пальцев.
– Вам не показалось странным, что кузен не предложил вам свою помощь в перемещении плиты?
– Нет. Мы заключили пари, и я выиграл. С какой стати он должен был мне помогать, если ставил на мою неудачу?
– Он еще о чем-нибудь вас просил?
– Нет.
– Вы видели, что он потом делал?
– О да. Они с индейцем вроде бы убирали территорию вокруг башни. Я заметил, что они тщательно уничтожили следы когтистых лап и крыльев, которые остались на земле с прошлой ночи. Потом я спросил у кузена, чьи это были следы, но он лишь небрежно бросил, что никаких следов не было и мне все это показалось.
– Ваш кузен заметил, с каким интересом вы относитесь к тайне Биллингтонского леса, не так ли?
– Конечно заметил.
– Вы не могли бы на некоторое время оставить рукопись у меня, мистер Бейтс?
Он задумался, но затем сказал, что если доктору нужно, то он оставит. Патрон заверил его, что рукопись ему просто необходима. И все же мистер Бейтс колебался; было видно, как он боится отдавать свою рукопись в чужие руки. Доктору Лэпхему пришлось снова его заверить, что он никому не станет ее показывать.
– Что же мне теперь делать, доктор Лэпхем? – спросил Бейтс.
– Вам необходимо сделать еще одну вещь.
– Я хочу добраться до самой сути этого дела и готов сделать все, что в моих силах.
– В таком случае уезжайте домой.
– В Бостон?
– Да, и немедленно.
– Но я не могу бросить кузена на милость тех тварей в лесу, – возразил Бейтс. – Кроме того, мой внезапный отъезд его насторожит.
– Вы сами себе противоречите, мистер Бейтс. Какое вам дело, насторожится он или нет? Судя по тому, что вы мне рассказали, ваш кузен сумеет справиться с любой опасностью.
Робко улыбнувшись, Бейтс полез в нагрудный карман и вытащил оттуда письмо, которое протянул моему патрону.
– Взгляните. Вы и теперь станете утверждать, что он может справиться с любой опасностью?
Медленно прочитав письмо, доктор Лэпхем сложил листок и сунул его обратно в конверт.
– Вы говорили, что с тех пор, как ваш кузен написал это письмо, он больше не казался слабым и беспомощным.
С этим наш визитер согласился. И все же он заявил, что намерен вернуться в усадьбу и пожить там еще какое-то время, чтобы потом уехать без спешки и под благовидным предлогом.
– Я настойчиво рекомендую вам уехать. Но если вам непременно нужно вернуться в усадьбу, то хотя бы сократите время пребывания до трех дней, не больше. По пути в Бостон, будьте любезны, зайдите ко мне до отхода поезда.
На это наш визитер ответил согласием и встал, чтобы откланяться.
– Одну минуту, мистер Бейтс, – сказал доктор Лэпхем.
Подойдя к сейфу в углу комнаты, он отпер его, что-то достал, вернулся за письменный стол и положил перед Бейтсом небольшой предмет.
– Вы когда-нибудь видели нечто подобное, мистер Бейтс?
На столе лежал барельеф примерно семи дюймов в высоту, с изображением осьминогоподобного чудища, со щупальцами, парой черных крыльев и огромными когтями на нижних конечностях. Бейтс уставился на барельеф, не в силах отвести от него глаз; доктор Лэпхем терпеливо ждал.
– Это… и похоже, и не похоже на тварей, которых я видел – или думал, что видел, – когда смотрел из окна в кабинете, – наконец сказал Бейтс.
– Но вы когда-нибудь видели такой барельеф? – настойчиво повторил доктор Лэпхем.
– Нет, никогда.
– И рисунка такого не видели?
Бейтс покачал головой:
– Это одновременно похоже и на тварей, которые летали вокруг башни, и на существо, с которым разговаривал мой кузен.
– А по-вашему, они именно разговаривали?
– Я как-то не подумал… но это действительно напоминало разговор.
– Стало быть, факт их общения налицо.
Бейтс по-прежнему разглядывал барельеф, который, насколько я помню, был в свое время привезен из Антарктиды.
– Жуткая тварь, – наконец сказал он.
– Действительно. И что самое страшное – он мог быть сделан с живой модели!
Бейтс поморщился и покачал головой:
– Этого не может быть.
– Мы не знаем, мистер Бейтс. На свете много людей, готовых поверить в самые невероятные истории, и в то же время они отказываются верить собственным чувствам, объясняя непонятные явления, свидетелями которых становятся, просто тем, что это галлюцинации. – Пожав плечами, доктор Лэпхем взял барельеф, на секунду задержал на нем взгляд и положил обратно в шкаф. – Кто знает, мистер Бейтс? Работа довольно примитивная. Значит, вы хотите вернуться в усадьбу, несмотря на мой совет немедленно отправиться в Бостон?
Бейтс только покачал головой, пожал доктору руку и вышел.
Мой патрон встал и потянулся. Я ждал, когда он предложит пойти перекусить. Он молчал. Затем сел, достал рукопись Бейтса и принялся протирать очки. Заметив мое удивление, доктор мрачно улыбнулся.
