– Но с какой целью? – спросил я. – Чтобы нас завоевать?
– Высокоразвитым цивилизациям нет нужды прибегать к столь простым и грубым формам вмешательства, – сказал он. – Они наблюдают за нами точно так же, как мы наблюдаем поверхность Луны или пытаемся уловить радиосигналы из космоса. Отличие состоит только в том, что масштабы и уровень их исследований намного превосходят наши.
– Вы говорите об этом так, будто знаете все из первых рук.
– Просто я не сомневаюсь в своей правоте. Уверен, что когда-нибудь и вы придете к сходным заключениям.
– Может быть, – сказал я.
– Вы считаете себя человеком без предрассудков?
Не понимая, куда он клонит, я на всякий случай кивнул.
– Сможете вы отнестись непредвзято к некоторым доказательствам, если они будут вам предъявлены?
– Разумеется, – сказал я, но уже с ноткой недоверия, которая вряд ли ускользнула от его внимания.
– Отлично, – сказал он тем не менее. – В таком случае, если вы позволите мне и моим братьям посетить ваш дом на Энджелл-стрит, мы беремся убедить вас в существовании космической жизни – разумеется, отличающейся от человека по своему внешнему облику и многократно превосходящей его интеллектуально.
Уверенность, с которой он говорил, порядком меня позабавила, но я ничем не выдал своих чувств. Мистер Аллан, как и всякий человек, одержимый какой-либо бредовой идеей, безусловно, должен был стремиться обратить иных людей в свою веру – такова уж психология всех этих чудаков, которых я немало повидал за время ночных странствий по городу.
– Заходите, когда вам будет угодно, – сказал я. – Хотя нет, лучше попозже, когда моя мать уже будет в постели. Я не хотел бы ее пугать разного рода экспериментами.
– Ночь с понедельника на вторник вас устроит?
– Договорились.
После этого мой спутник вновь замолчал, предоставив мне говорить все, что взбредет в голову; вероятно, ничего особенно интересного мистер Аллан больше не услышал, ибо через три квартала он, коротко распрощавшись, свернул в боковую аллею и вскоре исчез в темноте.
«Неплохо было бы узнать, где он живет», – подумал я и, ускорив шаг, обогнул квартал и укрылся в тени домов, откуда хорошо был виден выход из аллеи.
Не успел я перевести дух, как появился мистер Аллан. Вопреки моим ожиданиям, он не проследовал дальше по аллее, а, свернув, направился вниз по улице в сторону реки. Я пошел за ним, держась на приличном расстоянии, что, впрочем, было не столь уж необходимым, ибо он ни разу не оглянулся. Время давно уже перевалило за полночь, и я не сомневался, что он возвращается к себе домой.
Еще в детстве я часто бывал в этом районе города и сейчас без труда ориентировался в переплетениях узких улочек. Немного не доходя набережной Сиконка, мистер Аллан поднялся на вершину пологого холма и исчез в дверях стоявшего на отшибе, давным-давно заброшенного дома. Я подождал еще несколько минут в надежде увидеть свет в одном из окон, но тщетно, – видимо, мой ночной приятель улегся в постель, не утруждая себя возней с керосиновой лампой.
Последнее предположение, как вскоре выяснилось, было ошибочным: по счастью, я все это время стоял в тени, иначе не избежать бы мне столкновения нос к носу с мистером Алланом, который, по всей вероятности, воспользовался черным ходом и, успев обойти вокруг квартала, вновь приблизился к дому с той же стороны, что и накануне. Он прошел мимо, не заметив меня, и скрылся в доме; окна так и остались неосвещенными.
Простояв в своем укрытии еще минут пять, я решил, что ждать здесь больше нечего, и зашагал по направлению к Энджелл-стрит, чувствуя себя вполне удовлетворенным, поскольку был уверен, что мистер Аллан в прошлый раз точно так же выслеживал меня до дверей моего дома и наша нынешняя встреча не была случайной. Теперь я отплатил ему той же монетой.
Представьте себе мое удивление, когда уже на подходе к Бенефит-стрит я увидел идущего мне навстречу – кого бы вы думали? – все того же вездесущего мистера Аллана! Пока я стоял в полном остолбенении, силясь сообразить, каким образом сей джентльмен умудрился, сделав немалый крюк, оказаться на этой улице раньше меня, он преспокойно проследовал мимо, даже не показав виду, что меня узнает.
И все же это был он, я не мог ошибиться – то же лицо и тот же нелепый старомодный наряд, тщательно скопированный с портрета Эдгара По. Я уже готов был его окликнуть, но сдержался и долгое время молча наблюдал, как он удаляется вниз по улице, не поворачивая головы, ровным спокойным шагом, – даже походка его, вне всяких сомнений, была той же самой. Превосходно зная все здешние улицы и проходные дворы, я вновь и вновь прокручивал в голове возможные варианты его маршрута и с каждым разом все больше убеждался в том, что он мог меня опередить, только проделав весь путь бегом; но вот вопрос – зачем он это сделал? Ради того только, чтобы, повстречавшись, разойтись со мной без единого слова или хотя бы кивка головы? Все это выходило за рамки моего понимания.
Как бы я ни был заинтригован событиями этой ночи, но еще больший сюрприз ждал меня сутки спустя в «Атенеуме», куда я отправился на очередное свидание с Розой. Она пришла раньше обычного и, едва я показался в дверях, поспешила навстречу.
– Ты виделся накануне с мистером Алланом? – были первые ее слова.
– Да, прошлой ночью, – сказал я и только было собрался продолжить, но она меня опередила:
– Я тоже, представь себе! Он проводил меня от библиотеки до самого дома.
Тут я решил повременить со своим рассказом и сперва послушать ее. Дело обстояло следующим образом: когда поздно вечером она вышла из «Атенеума», мистер Аллан стоял на ступенях крыльца. Он вежливо поздоровался и, удостоверившись, что меня нет поблизости, предложил ей свои услуги в качестве провожатого. В течение часа они вместе гуляли по улицам, почти не разговаривая, если не считать нескольких поверхностных замечаний об архитектуре некоторых старинных зданий и о прочих вещах, так или иначе связанных с историей Провиденса. Расстались они у самых дверей ее дома. Выходит, мы с Розой в одно и то же время общались с этим человеком в двух удаленных друг от друга районах города – и никто из нас ни на секунду не усомнился в том, что имеет дело с подлинным мистером Алланом.
– Я видел его после полуночи, – сказал я. Это была только часть всей правды, но я не хотел вдаваться в подробности, поскольку Роза и без того казалась чересчур взволнованной.
Несомненно, у этого парадоксального совпадения была какая-то логически обоснованная разгадка. Я вспомнил, что мистер Аллан мельком упомянул о своих «братьях» – следовательно, у него вполне мог быть близнец. Но вот зачем им понадобилось затевать столь хитроумный розыгрыш? В любом случае кто-то из этой парочки был не тем мистером Алланом, с которым мы беседовали в первый раз. Но кто именно? Если говорить о моем спутнике, то он не дал мне ни малейшего повода для сомнений.
Небрежно, как бы между прочим, я вновь завел разговор о мистере Аллане, надеясь, что по ходу его Роза упомянет какую-нибудь незначительную на первый взгляд подробность, уцепившись за которую я смогу изобличить в ее провожатом ловкого притворщика. Однако здесь меня ждало разочарование – Роза была искренне убеждена в том, что оба раза встречалась и беседовала с одним и тем же человеком, который вдобавок без конца ссылался на свои впечатления от предыдущей прогулки. Впрочем, у нее и не было особых причин сомневаться, поскольку я ни словом не обмолвился о своих подозрениях. Несомненно, у братьев в отношении нас были какие-то особые, пока неясные намерения, не имевшие ничего общего с любовью к ночным прогулкам и интересом к тем сторонам городской жизни, которые становятся заметны лишь с наступлением темноты и бесследно исчезают на рассвете.
