Ты получала удовольствие, когда увольняла меня. Ты все время улыбалась. Я знаю, у меня есть все, что нужно, чтобы справляться с этой работой. У меня двойной диплом университета Пенсильвании в области информатики и английского языка. Это работа СОЗДАНА для меня. Тебе нужны умные молодые женщины вроде меня. А сейчас ты просто выводишь у себя в офисе расу роботов, которые способны только на то, чтобы исполнять твои приказания.
Ненормально заставлять подчиненных становиться твоими друзьями. Ненормально заставлять нас задерживаться на работе для того, чтобы ты могла развлечься. И дико, что ты заставляла нас играть в «игру на интерес». Мы не сестры. Не родственницы. Я хотела быть твоей сотрудницей и подчиненной.
Ты приняла неправильное решение. Думаю, я могу говорить от имени всех уволенных тобой девушек.
Ты не можешь обращаться с людьми, как будто они — какие-то расходники.
Ты не можешь заставлять людей работать по двадцать четыре часа в сутки.
Ты не можешь называть людей тупыми, отсталыми и ленивыми и ожидать, что им захочется с тобой работать.
Ты не можешь затыкать людей, когда они спрашивают, почему их уволили после того, как они задницу рвали на работе.
Я не хочу больше у тебя работать, но хочу, чтобы ты знала мое мнение о том, как плохо ты руководишь Glossy.com.
Я рада, что сожгла за собой мосты, потому что мне никогда не захотелось бы вновь их пересечь в обратном направлении.
Я заслуживаю право на последнее слово.
Лесли Докинз.
Имоджин стало неловко за эту молодую женщину. Она что, спьяну такое разослала?
«Это что вообще?» — написала она Эшли и приложила копию письма.
Эшли ответила хмурым смайликом, а через минуту появилась в кабинете Имоджин, вздыхая и выглядя не такой бойкой, как обычно.
— Я удивлена, что это случилось только сейчас. Такие штуки вроде как в тренде. Когда людей увольняют или не берут на работу, они начинают распинаться на публике. Уверена, это в ближайшее время попадет на сайт.
Имоджин пришла в ужас. Как можно выносить такие вещи на всеобщее обозрение, вместо того чтобы спокойно двигаться дальше? Эшли правильно истолковала выражение ее лица.
— Мы часто перебарщиваем с откровенностью. Уверена, ты уже это заметила, — сказала она, и Имоджин поняла, что под «мы» она подразумевает поколение миллениума, а не белых англосаксов Восточного побережья, которые, как раз наоборот, слыли людьми сдержанными. Имоджин кивнула, мол, продолжай. — После таких выходок люди обычно получают новые предложения о работе. Рискованно, конечно, но может, в конце концов, пойти кому-то на пользу.
— Например?
— Некоторые стартапы предпочитают сотрудников, которые не боятся совершать сумасбродные поступки. Написать такое — все равно что послать резюме миллиону работодателей. Непременно кто-нибудь да откликнется.
— Но это же унизительно, — возразила Имоджин.
— Понятие унижения в наши дни стало относительным. Может, унизительно, а может, и нет. В письме сказано только, что Ева дерьмовая руководительница и что поэтому девушку и уволили. В Интернете встречаются истории и похлеще.
— Так, и что мы будем делать?
— Ой, да просто проигнорируем, и все. Если кто-то попросит прокомментировать ситуацию, скажем, что не обсуждаем своих сотрудников, настоящих или бывших. Такие истории живут всего сутки… даже если попадут на другой сайт, — будничным тоном сказала Эшли.
— Черт, я на ланч опаздываю, — Имоджин встала и подхватила свое кашемировое верблюжье пальто. — Надеюсь, люди просто удалят это письмо, и все. Может, никто и не станет его репостить? Это же глупо.
* * *
Утром, перерыв гардероб в поисках идеального наряда для обеда в Shoppit, она остановилась на юбке-карандаше медного цвета от Chloé и вышитой блузке, темно-красной сумке Mulberry и черных лодочках от Веры Вонг. Элегантно и консервативно, но без намека на чопорность или, как любезно назвала это Ева, «старомодность». Сидя за столом, Имоджин провела расческой по волосам, радуясь, что в выходные подкрасила корни. Она могла поклясться, что седина вылезала теперь быстрее, чем полгода назад. Некоторых женщин седые волосы делают элегантнее, но Имоджин не думала, что она из их числа. Она намерена оставаться блондинкой до гробовой доски.
Офис Shoppit располагался в центре города, в лофте. Рашид сказал, что в следующем году компания собирается переехать в Бруклин, в здание бывшего сахарного завода «Домино», а пока в ее распоряжении — половина дома на Гринвич-стрит. Стойка администраторов Shoppit находилась на первом этаже.
— Здрасьте, Имоджин, — сказала бодрая девушка-азиатка с яйцевидной головой и в больших красных очках, стоило Имоджин появиться в дверях.
— Здравствуйте, — ответила она, должно быть, с совершенно ошеломленным видом. Разве они знакомы? Девушка хихикнула.
— Иногда мы застаем людей врасплох, просто обратившись к ним по имени, — с улыбкой проговорила она. — Но тут нет никакого волшебства, вообще ничего подобного. Вы пришли к Эйрин, и ваше имя есть у нас в системе вместе с фотографией, которую мы нашли в «Гугле». Нам кажется, это так симпатично и располагающе — называть гостей по имени, вот мы так и делаем, когда время есть, — она понизила голос. — Правда, некоторые пугаются.
Имоджин отступила на полшага и рассмеялась вместе с девушкой.
— Определенно, я тоже немного напугалась.
— Вы не могли бы отметиться вот тут? — девушка показала на тонкий белый агрегатик перед ней на столе. — Он распечатает вам бейджик. Ваше имя и все такое у нас уже есть, но он хочет еще сфотографировать ваше удостоверение личности. Просто поднесите права к красному огоньку.
Имоджин достала водительские права и поднесла к мигающей красной точке. Откуда-то сбоку из агрегатика выскочил маленький именной бейджик. Девушка вручила Имоджин кусочек серой пластмассы размером не крупнее большого пальца, напоминающий брелок вроде того, которым она открывала дверь в тренажерный зал в здании корпорации Роберта Маннеринга.
— Он будет сообщать вам, куда идти. Он издает звуки и слегка вибрирует. Хотите воды на дорожку? — девушка указала на холодильники, забитые коробочками с водой вроде той, что Рашид дал Имоджин на «ТЕХНОРУШЬ!».
Имоджин провела пальцем по гладкой пластмассовой поверхности, чувствуя, что несколько выбита из колеи. Ощущение усилилось, когда маленький серый предмет заговорил с ней с прекрасным оксфордским произношением: «Пожалуйста, пройдите в правый лифтовый холл. Вам нужно подняться на четвертый этаж». Девушка за столом восхищенно подняла брови:
— Это новинка. Они программируются так, что знают, к кому вы пришли и как туда пройти. И кто вы, они тоже знают. У них есть GPS, поэтому, если вы забредете куда не надо, они дадут знать. И откроют двери по всему маршруту. Мне кажется, это просто огонь.
