Иззи сжала кулаки. Вдруг ее затрясло, крупная дрожь охватила все тело, и она забилась, хватая ртом воздух. Ее накрыло такой волной ужаса, что она чуть не потеряла сознание. Из глаз брызнули слезы страха и бешенства.
— Сейчас же выпустите меня! — изо всех сил заорала она.
И вдруг снизу, из другой камеры раздалось: тук-тук-тук-тук…
Она зажала уши руками. Сердце лихорадочно забилось в груди. «Это еще что такое?!»
Тук-тук-тук-тук…
— Если вы не выпустите меня, вам конец! — крикнула она, прекрасно сознавая, что угрожать бессмысленно. А что она — сделает? Пожалуется директору школы?
Она изо всех сил колотила по стенкам, ободрав лодыжки и отбив пальцы на ногах.
— Дэйв, Джош! Я знаю, это вы сделали!
Она собиралась сказать тому, кто стучал по дереву, чтобы он перестал, но передумала: он же это специально, чтобы ее сильнее напугать. Конечно, специально. Иззи решила не обращать на эти звуки внимания. А если это не человек вовсе? Ей вдруг привиделось, что в нижней камере лежит полусгнивший скелет: безгубый рот открывается и закрывается, голые костяшки пальцев стучат по сырому дереву. С рук свисает истлевший больничный халат, к ребрам прилипла ветхая ткань и разлагающаяся плоть. Иззи обхватила себя руками, прогоняя кошмарное видение. Она зажмурилась, стараясь не думать о загадочном стуке и о том, что она лежит в камере морга. «А если никто не придет? Они же не могут бросить меня здесь? Вдруг я умру и никто не догадается, что со мной случилось? Ведь никто не знает, где я. Нет! Алекс мне поможет. Как только Люк и Кристал ее отпустят, она увидит, что меня нет, и спросит, где они меня оставили. Она вернется за мной».
Ей в голову вдруг пришло смутное детское воспоминание. Или то был ночной кошмар? Сложно сказать. Она лежала в кровати. В углу комнаты мягко светился ночник — розовый пони. Дверь щелкнула, и она очнулась от уютной теплой дремоты, словно с нее сдернули одеяло. Иззи заморгала и села в кровати. Какой-то человек — мужчина — лег рядом с ней. Запах виски и пота расплывался в воздухе, как туман. Она не могла разглядеть его черты, но когда он улыбнулся, лицо человека превратилось в маску ухмыляющегося демона. Налившиеся кровью глаза разбухали, пока не разрослись на целый лоб, изо рта вылезли острые черные зубы. Она хотела закричать, но не могла. Демон не давал ей вырваться.
Иззи закусила губу, сжимая и разжимая кулаки, раздувая ноздри, чтобы отдышаться. В горле пересохло, словно его обжигал горячий воздух. Детский кошмар вернулся. Все из-за того, что ее заперли в камере. Она помнила, что не могла пошевелиться от ужаса, не могла позвать мать, и только спустя несколько часов вышла из ступора. Родители разрешали ей забираться к ним в постель до утра. Мама все время повторяла, что бояться нечего, монстров не существует, и к тому же она всегда ее защитит. Внезапно кошмары прекратились. Мама еще, помнится, извинялась перед ней. Но за что?
Иззи с трудом удалось прогнать пугающий образ. Но чувство, что она в ловушке, что ей не хватает воздуха, как грохочущий поезд, накатывало на нее, пригвождая к земле. Она расстегнула молнию на кофте и потянула вниз ворот футболки. На лбу и верхней губе выступил пот. Иззи закатала рукава и вонзилась ногтями в нежную кожу. Шэннон хочет, чтобы она сошла с ума? Все к тому идет. «Нет, — встрепенулась она, — не бывать этому!» Она пыталась успокоиться, воображала, как расслабляются мускулы пальцев, ступней и ног. На несколько секунд ей стало легче, но потом Иззи вновь охватила паника. Она сделала глубокий вдох и начала сначала.
Наконец ей удалось немного успокоиться. Стук внизу прекратился. «Заснул он, что ли, урод?» Кем бы он ни был, он очень старается угодить Шэннон. Подумав о ней, она заскрежетала зубами. А если бы от страха у нее случился сердечный приступ или нервный срыв? А если в камере кончится кислород, прежде чем кто-нибудь за ней вернется? Выходит, Шэннон так ее ненавидит, что ей плевать? А Итан? Неужели он знал об этом мерзком розыгрыше?
Нет, не может быть! По доброте душевной он находит объяснения ее школьным выходкам, но на такое он никогда не пойдет. Это все Шэннон, Джош, Кристал и Дэйв придумали.
Постепенно выступивший от ужаса пот испарился, запястья и лодыжки похолодели, словно вокруг них сомкнулись ледяные пальцы привидения. Она застегнула кофту, накинула капюшон и обхватила себя руками, чтобы не замерзнуть. Зубы стучали от озноба. Иззи представила, что лежит в камере, а на смену осени приходит зима, и она слабеет, тает на глазах, умирая от голода. Она вытерла лицо руками. Кожа была, словно восковая, холодная, мертвая, но внутри она дрожала и горела. Иззи вспомнила истории о том, как людей хоронили заживо и они царапались и скреблись о деревянные крышки гробов в отчаянной попытке выбраться. Она представила окровавленные пальцы и содранные до мяса и костей ногти.
«Нет, — твердо сказала она себе, — ты не в гробу. Ты в камере, и у нее есть дверца. Выход рядом. Надо только дождаться, когда кто-то придет и выпустит тебя». Чтобы не думать об этом, она решила сконцентрироваться на чем-то другом. Она так скрежетала зубами, что у нее заныла челюсть. Голова болела, словно кто-то острым клинком колол ее в виски.
И вдруг она услышала в коридоре тихие сдавленные голоса и шумный топот. Наконец-то! Двери с грохотом распахнулись.
— Иззи! — закричал кто-то. — Ты где?
Это была Алекс.
— Я здесь! — заорала Иззи в ответ и забарабанила по стенке камеры.
— Охренеть, — произнес мужской голос.
— Сейчас мы тебя вытащим! — пообещала Алекс. — Подожди чуть-чуть!
Голоса звучали тихо и неразборчиво, словно она подслушивала их у двери.
— В какой она камере? — спросил мужской голос.
Ее сердце забилось чаще: похоже, это Итан!
— Не знаю, — ответила Алекс. — Открывай все подряд.
Иззи постучала по деревянной обшивке над головой.
— Да здесь я!
Они открыли камеру слева от нее, потом ту, что находилась под ней.
— Что за черт? — спросил Итан. — Ты-то что здесь делаешь?
Послышался скрежет металла и несколько громких ударов, словно кто-то падал или боролся. По полу потащили что-то тяжелое, а потом с глухим стуком швырнули к дверце. Стенки камеры задрожали.
— Где Иззи? — прорычал Итан.
Голос звучал совсем близко. Иззи представила, как он в бешенстве толкает кого-то на камеру морга.
— Это не я придумал! — плаксиво завыл мужской голос. — Мне заплатили!
— Кто заплатил? — крикнул Итан, снова толкая его к стенке камеры.
— Да брось ты его! — воскликнула Алекс. — Надо найти Иззи!
— Ладно, потом разберемся! — пригрозил кому-то Итан.
Иззи догадалась, что Итан рывком оттащил человека в сторону. Раздался громкий лязг, словно кто-то упал на канистру из-под формальдегида. Дверные петли жалобно скрипнули.
