Хорошо, что они решили вернуться домой к Алекс, а не остались ночевать на озере. Они бы наверняка промокли под дождем. А уж какой скандал закатила бы Шэннон, когда б до них добралась! После того как Иззи вытащили из камеры, она тряслась в ознобе. Спальный мешок она взяла слишком тонкий, в нем бы она не согрелась. По пути в город она до предела выкручивала ручку кондиционера, чтобы в машине стало теплее, пока Алекс с Итаном не запротестовали.
Они наспех позавтракали рисовыми хлопьями с апельсиновым соком, а потом Алекс высадила ее у дома, пообещав, что вскоре заглянет к ней в гости и они вместе посмотрят какой-нибудь фильм. Настроение у Иззи было ни к черту, но она испытывала благодарность к Алекс за то, что та старалась отвлечь ее от мыслей о случившемся в Уилларде. Иззи спрятала голову в плечи, пытаясь укрыться от дождя, и побежала по мощеной дорожке, лавируя между лужами. Она вспомнила, как Итан стоял на обочине, когда они вчера вечером высадили его из машины. Он наклонился к ней через открытое окно, и она отпрянула, вообразив, будто он хочет ее поцеловать. Но он всего лишь попрощался, и она залилась краской от смущения. Он в сотый раз спросил, как она себя чувствует, и предложил оставить свою кофту до понедельника. Но она отказалась. События развивались слишком быстро. Иззи не хотела, чтобы он подумал, будто она с радостью согласится с ним встречаться лишь потому, что он бросил Шэннон. Она сомневалась, что когда-нибудь этого захочет. Разве ему можно доверять? Ведь он знал о подлых выходках Шэннон и не помешал ей. И все же она оставила себе значок рок-группы, который нашла в кармане его кофты, и сейчас поглаживала его пальцем, собираясь с духом, чтобы открыть дверь на кухню.
По воскресеньям Гарри готовил на завтрак оладьи, и они втроем сидели за столом до полудня в пижамах, читая комиксы и разгадывая кроссворды. Это был ее любимый день недели. Они болтали и смеялись, а потом Пег и Гарри помогали ей делать уроки. В такие минуты ей и вправду казалось, что это ее родной дом.
Она подумала о поджаристом беконе и пышных оладьях из пахты, политых густым кленовым сиропом, и в животе заурчало от голода. Но когда она вошла на кухню, Пег и Гарри были уже одеты и сидели за столом с кружками кофе. Между полотняными салфетками лежала аккуратно сложенная газета. Пег, вздрогнув, подняла на нее глаза и сурово поджала губы. Гарри повернулся на стуле и серьезно посмотрел на Иззи. У нее упало сердце. Похоже, они как-то узнали о вечеринке на пляже. Она соврала им, что будет ночевать у Алекс. Сейчас они скажут, что решили с ней попрощаться. Ну что ж, этого стоило ожидать. Иззи сняла с плеча сумку и села. Она ждала приговора, боясь вздохнуть и разглядывая фотографию президента Клинтона и Моники Левински на первой полосе газеты.
— Ну как, хорошо провела время? — выдавив улыбку, спросила Пег.
— Нормально, — ответила Иззи. Может, они ее проверяют? Она решила рассказать все начистоту. — Но я…
— Мы должны тебе кое-что сказать, — перебил ее Гарри.
Он поправил очки и вытер ладони о брюки. Пег заерзала на стуле и крепко сжала кружку с кофе.
— Начнем с хорошей новости, — произнесла она дрожащим голосом и кашлянула.
Иззи недоуменно смотрела на нее: что можно сказать, чтобы смягчить удар? В горле разрастался горячий ком — еще чуть-чуть, и она не сможет дышать.
— Мне удалось отыскать медсестру, которая работала в Уилларде. Возможно, она помнит Клару. Если хочешь, мы можем к ней съездить.
Иззи кивнула. Сердце забилось чаще.
— Ты думаешь, она знает, что случилось с Кларой? — с трудом выдавила она. — Или с ее дочерью?
— Не уверена, — покачала головой Пег. — Надо ее спросить. Если она не в курсе, мы постараемся вместе это выяснить. Обещаю.
Вместе! Иззи чуть не расплакалась. Пег сказала, что они постараются вместе это выяснить. Значит, они ее не выгонят. Она набрала в грудь воздуха и с облегчением выдохнула. Но потом Гарри неуверенно взглянул на Пег.
— Это еще не все, — сказал он, сдвинув брови. — Твоя мать…
Иззи замерла. Гарри и Пег избегали разговоров о ее матери. Что собирается сказать Гарри? Явно ничего хорошего. Скорее, что-то очень плохое — по лицу видно.
— Что с ней? — спросила Иззи. Желудок словно завязывался в узлы.
Пег ласково дотронулась до нее. Иззи показалось, что в голове что-то заворочалось, словно мозг сжался, готовясь услышать шокирующую новость.
— Вчера ночью у нее случился удар, — сказал Гарри. — Она была в своей палате, и до утра никто не знал, что случилось.
Иззи проглотила слюну.
— Мне жаль, — со слезами на глазах сказала Пег. — Она в коме. Врачи сомневаются, что она выкарабкается.
Иззи потрясенно смотрела на Пег, не зная, что сказать. Язык налился свинцом, бесполезные тяжелые губы не слушались. Пег погладила ее по руке, нежно коснувшись разодранных костяшек. Она опустила глаза и ахнула.
— Что случилось? — воскликнула она.
Иззи отдернула руку и спрятала ее на коленях, сжав кулак.
— Ничего, — ответила она, — упала, когда каталась на роликах. — Удивительно, как легко она соврала. Что изменилось со вчерашнего дня?
Она взяла сумку, встала и придвинула стул к столу.
— Как ты? — обеспокоенно спросил Гарри. — Хочешь знать, что говорят врачи?
Иззи затрясла головой. Она словно онемела.
— Нет… не сейчас, — выдавила она.
— Мы можем отвезти тебя к ней завтра после школы, — предложила Пег. — Если хочешь…
Иззи вцепилась в спинку стула. «Какой в этом смысл?» — подумала она.
— Я правда устала, — сказала она. — Если вы не против, я пойду в душ, а потом немного вздремну.
— Может, сначала поешь? — предложила Пег.
— Я испеку оладьи, если ты голодна, — подхватил Гарри.
Иззи покачала головой и вышла из кухни. Ноги подгибались, будто резиновые. Дойдя до середины лестницы, она остановилась и схватилась за перила. Сердце громко ухнуло в груди. Она побрела наверх. На последней ступеньке коридор качнулся у нее перед глазами. Она вцепилась в стойку, чтобы не упасть. Постояв минуту, Иззи поковыляла в свою комнату, уронила сумку на пол и бросилась в уборную.
Она едва успела поднять крышку унитаза — ее вырвало хлопьями, которые она съела на завтрак. Рвотные позывы были такими мучительными, что ей казалось, будто пищевод вот-вот выскочит из нее и кровавым червяком скользнет на дно унитаза. Наконец она перевела дух. Иззи долго отплевывалась, потом вытерла рот и выпрямилась. На раковине стояла открытая банка с колой. Она выпила выдохшуюся газировку, надеясь, что карамельный вкус поможет избавиться от кислого запаха рвоты.
Головокружение так и не прошло. Она поплелась в свою комнату и рухнула на кровать. Лежа на боку, Иззи прижала к себе подушку. Она крепко зажмурилась, чтобы остановить слезы, но без толку. За десять лет она ни разу не навестила мать в тюрьме. Она боялась. Боялась того, что мать скажет или сделает что-то не так, как все сумасшедшие, или не узнает ее, Иззи. Теперь она горько сожалела об этом. В глубине души она всегда надеялась, что в один прекрасный день ее мать вылечат или признают невиновной. А может, произойдет чудо и вдруг выяснится, что убийство отца — это какое-то недоразумение. Например, что его застрелил грабитель, а мать Иззи, став свидетельницей трагической гибели мужа, временно потеряла рассудок. Когда правда выйдет наружу, ее выпустят из тюрьмы, и они снова будут жить вместе. За эти годы она представляла подобное тысячи раз, но всегда прогоняла эти мысли, понимая, что это всего лишь фантазии несчастной маленькой девочки. Ну а теперь все. Ничего этого точно не будет. Вскоре она осиротеет. Шансы на то, что они воссоединятся с матерью, были ничтожно малы. А теперь их и вовсе не осталось.
