— Он сказал, что ее у меня забрали?
— Нет, — у Эстер задрожал подбородок. — Он велел не совать нос в чужие дела.
Лицо и грудь Клары словно обожгло огнем. Она не понимала, почему доктор Роуч не поверил Эстер. Зачем ей выдумывать, что Бруно — живой, настоящий человек? И почему он не стал ничего выяснять, чтобы убедиться в том, что Клара говорила ему правду? Может, дело в том, что он зашел слишком далеко — держал Клару взаперти, отнял у нее ребенка и теперь не хочет признавать ошибку? Или за всем этим стоит ее отец, который дергает доктора Роуча за ниточки, как кукловод?
Вдруг лицо Эстер исказилось, она готова была заплакать.
— Прости, — сказала она, и слезы брызнули у нее из глаз. — Зря я это сделала…
— Что? — сжавшись от страха, спросила Клара.
— Не надо было говорить доктору Роучу о Бруно, — срывающимся голосом произнесла она.
— Почему? — удивилась Клара. — Ты же хотела помочь.
— А если доктор Роуч его прогонит? — предположила Эстер.
Кровь отхлынула от лица Клары, и комната стала вращаться перед ее глазами. Она и не подумала о том, что доктор Роуч запросто может уволить Бруно и выгнать его из больницы. Что тогда делать?
Несколько дней спустя она взяла из швейной мастерской штаны и накрахмаленную рубашку, намочила волосы, зачесала их назад и пошла в прачечную, попытавшись затесаться между пациентами, которые вытаскивали из чанов чистое белье. Надсмотрщик это заметил и выставил ее из помещения. В наказание ей пришлось неделю просидеть в изоляторе, после чего ее вновь допустили к работе. Она спрашивала пациентов, не заметил ли кто-нибудь строителей, а если заметил, то где. Но все говорили, что ничего не видели, и с испуганным видом качали головами, желая лишь одного: чтобы их оставили в покое. Клара подумывала передать то, что рассказала ей Эстер, медсестре Тренч — вдруг она сжалится над ней? — но решила, что это слишком рискованно. Иногда ей казалось, что найти Бруно невозможно. Но она должна попытаться. Другого выхода не было.
Хуже всего ей приходилось в предрассветные часы, когда она лежала без сна, переживая о том, что Бруно уволили и он не сможет придумать способ вызволить ее из больницы. Клара боялась, что он опустит руки и перестанет ее искать. А может, у Эстер и впрямь начались галлюцинации? Ведь она рассказала ей и Мадлен всю свою жизнь: как они с Бруно влюбились друг в друга, но родители не одобрили ее выбор, и отец решил упрятать ее в больницу, когда она забеременела. Не исключено, что после заключения в Уилларде и инсулиновой комы бедняжка Эстер слетела с катушек. А если она все придумала? Когда Клара подумала об этом, грудь опять сдавила тяжесть, как будто на нее положили холодную гранитную плиту.
Несколько ночей подряд Клара ворочалась без сна, мучаясь от неизвестности и сомнений. Каждый раз, когда она, совершенно изможденная, закрывала глаза, ей вдруг представлялось, что Бруно нет в Уилларде. Ужас охватывал ее, и она резко садилась в кровати, потея, задыхаясь, сбивая ногами серые простыни. В конце концов она сворачивалась клубочком и плакала до изнеможения. Выйдет ли она когда-нибудь на свободу?
Однажды в швейной мастерской она сидела на жестком стуле спиной к окну. В ногах у нее стояла корзина с накрахмаленными рубашками. Клара наблюдала за тем, как начальница неуклюже взбиралась по стремянке, чтобы поменять лампочку. Это была сухонькая пожилая женщина. Прихрамывая, она расхаживала по мастерской, а ее длинная пышная юбка с шуршанием волочилась по деревянному полу. Она называла работниц «милочками» и следила за тем, чтобы они прилежно шили, склонив головы. Иногда она брала тросточку и жаловалась, что от плохой погоды у нее ноют кости. Ей приходилось часто останавливаться, чтобы помассировать искалеченную ногу. А в последнее время она все время ходила с палочкой — весна в этом году выдалась сырая и промозглая.
Клара поежилась, когда старушка оступилась на ступеньке и чуть не упала. Непонятно, что у нее с ногой, но зачем так рисковать и лезть на стремянку, чтобы поменять лампочку? В мастерской перегорели три лампочки, одна из них — прямо над головой Клары. Потолки в помещении были двенадцать футов высотой, и шнуры с лампочками болтались на высоте не менее десяти футов. Неужели в Уилларде нет мужчин, которых можно попросить заменить лампочку?
И тут ее словно пронзило молнией: а что, это идея!
Если она не может пойти к Бруно, надо сделать так, чтобы он пришел к ней! Эстер сказала, что он работает в бригаде плотников. По словам Мадлен, они то ли чинят прохудившуюся крышу, то ли устанавливают новую дверь. Клара огляделась по сторонам, раздумывая о том, что бы она могла сломать. У нее упало сердце: двери были слишком толстыми, а деревянная отделка слишком крепкой. Вдоль стен стояли шкафы с открытыми полками, на которых хранили сложенное белье и полотно; в комнате также имелось несколько десятков деревянных стульев, сортировочные столы и стулья с высокими спинками. Мебель была сделана из твердого дуба или клена. Опорные балки были толще ее головы. И вдруг она заметила, что, в отличие от зарешеченных окон в палатах, в мастерской они были почти беззащитны — закрывавшую их хлипкую решетку было легко сломать.
Сердце бешено колотилось у Клары в груди. Собравшись с мужеством, она встала со стула и подошла к лестнице, с которой слезала начальница. На последней ступеньке та потеряла равновесие и чуть не упала. Клара вовремя поддержала ее.
— Вам помочь? — спросила она.
Начальница с облегчением вздохнула и поправила юбку. Ее лицо покраснело, а узловатые руки дрожали.
— Ах, спасибо, милочка! — воскликнула она. — Ненавижу лазить по лестницам.
Они вместе перенесли стремянку на новое место, чтобы Клара поменяла другую перегоревшую лампочку. Она взобралась наверх и ловко вкрутила новую. Затем они потащили стремянку дальше, к окну, у которого сидела Клара. Она набрала в грудь воздуха и снова стала карабкаться наверх, стараясь унять дрожь в коленях. Другого способа нет. Она должна выйти на свободу. Она должна найти Бруно и Беатрис. Она должна сделать решительный шаг прямо сейчас, пока не растеряла все свое мужество.
Клара потянулась за лампочкой, специально наклонившись слишком далеко, чтобы стремянка накренилась к окну. Притворившись, будто потеряла равновесие, она направила верхнюю ступеньку прямо на стекло. По комнате разлетелось множество стеклянных осколков и щепок. В последнюю секунду Клара отпустила стремянку и полетела на пол, с ужасным стуком ударившись о дерево. Стремянка обрушилась на шкаф, он покосился, и оттуда посыпались стопки сложенных белых рубашек и коричневых штанов. Верхняя полка сломалась пополам, а стремянка с оглушительным грохотом рухнула на пол.
— Господь всемогущий! — закричала начальница. — Милочка, ты не ушиблась?
Два санитара вбежали в швейную мастерскую. Они помогли Кларе подняться. Несколько пациенток испуганно смотрели на нее, другие пожимали плечами и перешептывались. Большинство смотрели на нее без всякого выражения на пастозных лицах. Клара с трудом поднялась на ноги, отряхнула платье.
