— Хм, — фыркнула медсестра, надув красные губы.
Потом она сдержанно взглянула на Клару, кивнула и пошла дальше.
— Осторожнее! — бросила она напоследок.
Клара судорожно выдохнула и едва не рухнула на колени.
— Что с тобой? — спросил Бруно.
— Она тебя узнала! — прошептала она вне себя от волнения.
Бруно покачал головой.
— Она бы сразу позвала санитаров.
Клара старалась дышать спокойно, наблюдая за медсестрой Тренч, которая остановилась у другой пары.
— Не знаю… — ответила она. — Похоже, она предупредила нас, чтобы мы вели себя осторожнее.
— Она имела в виду, чтобы мы не забывались в танце, — возразил Бруно. — Так вот. Слушай. Я должен рассказать тебе план.
Клара набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула. А может, Бруно прав? Медсестра Тренч позвала бы санитаров или отвела их с Бруно к доктору Роучу. А она как ни в чем не бывало продолжила проверять расстояние между танцующими парами.
— Ладно, — сказала Клара. Ее по-прежнему трясло, как в лихорадке. — Я тебя слушаю.
— Лоуренс живет в старом сарае на краю кедровой рощи.
Она кивнула.
— Да, я его видела, — подтвердила она.
— Мы спрячемся там до наступления темноты, а потом проберемся к озеру, где нас будет ждать лодка.
— Лодка?
— Да. Несколько лет назад Лоуренс нашел в роще старую лодку. Она наполовину сгнила, и ее засыпало сосновыми иголками и листьями. Но мне удалось залатать корпус и сделать пару весел из того дерева, которое идет на гробы.
— А это не опасно?
— Скоро узнаем.
Клара кивнула. Но вспомнив, что сейчас еще только февраль, почувствовала, как у нее упало сердце. Озеро замерзло. Им придется ждать до весны. А ей так не терпелось воплотить план Бруно в жизнь. Она не могла ждать так долго. Какая мука — остаться в Уилларде еще хотя бы на один день, не говоря уже о двух месяцах. Если бы она могла, она бы бежала отсюда сию же минуту. Но им с Бруно придется считать дни до весны, когда лед на озере растает… Боже! Она точно сойдет с ума от ожидания и волнений. А если случится что-то плохое? Если один из них заболеет или попадет в изолятор? Что тогда?
— Когда же? — затаив дыхание, спросила она.
— Скоро, — ответил он.
— Но ведь озеро замерзло!
— Лед сейчас тонкий, — сказал Бруно. — Последние две недели стояла на редкость теплая погода. Мы разобьем лед.
Все переворачивалось у нее внутри. Клара сделала глубокий вдох, подняла подбородок и немного приосанилась. У них появилась надежда. Наконец-то! Может быть, они получат свободу, поженятся и найдут Беатрис! Но сначала нужно придумать, как забраться в туннели под больницей. На первый взгляд это казалось почти невозможно, потому что днем ей никогда не приходилось бывать рядом с Чапин-Холлом. И вдруг ее осенило.
— Завтра, — сказала она. — Мы должны сделать это завтра.
Бруно удивленно приподнял брови.
— Почему? — спросил он.
— Так надо. Просто поверь, ладно?
— Что ты собираешься сделать? — спросил он.
— Я притворюсь больной, чтобы меня перевели в больницу, — сказала она. — А вечером проберусь в туннель. Ты можешь попасть туда в воскресенье?
— Да, — ответил он. — По воскресеньям Лоуренс тоже хоронит пациентов. Более того, как раз завтра мы должны похоронить одну женщину.
— Хорошо, — кивнула она. — Значит, завтра.
Песня закончилась. Медсестра Мэй поставила новую пластинку. Гертруда Лоуренс запела «Тот, кто позаботится обо мне», и у Клары болезненно сжалось горло — эта песня звучала, когда они с Бруно познакомились в «Коттон-клаб». Теперь они снова танцевали под эту песню, только в клинике для душевнобольных. Когда она думала об этом, у нее подкашивались ноги.
В воскресенье Клара вместе с Эстер и Мадлен плела корзинки в комнате отдыха, а потом попросила у медсестер разрешения вернуться в палату. Она пожаловалась, на боль в животе и сказала, что хотела бы прилечь. Медсестра равнодушно велела санитару отвести ее в палату. Клара оглянулась через плечо на подруг, и у нее защемило сердце. Они сидели рядом на скамье и работали, опустив головы. Клара решила не рассказывать им о плане побега, чтобы их не наказали за недоносительство. К тому же это слишком рискованно. Кто знает, как они поступят, если им пригрозят камерой-одиночкой, искусственной комой или изолятором. Она не стала прощаться, лишь произнесла про себя короткую молитву, надеясь, что Эстер и Мадлен тоже когда-нибудь выберутся из Уилларда.
Через полчаса, когда медсестры должны были привести всех пациентов в палату, Клара достала из трусиков пропитанную кровью пеленку и провела ею по простыням и по внутренней стороне бедер. Она не меняла прокладку целый день и, поскольку это был второй день месячных, крови было очень много. С трудом сохраняя спокойствие, она легла на кровать и свернулась клубочком. Когда послышался лязг открываемого замка, она застонала и заплакала, обхватив себя за живот. Женщины, войдя в палату, сгрудились вокруг ее кровати. Они разглядывали ее и перешептывались, покачиваясь взад-вперед. Одна из них погладила Клару по голове, нежно убрав волосы от лица. Медсестра приказала пациенткам разойтись по своим местам.
— Что с тобой? — спросила она.
Клара скорчила гримасу и поджала под себя ноги.
— Не знаю, — сдавленным голосом проговорила она.
— Повернись, дай посмотреть, — велела медсестра.
Клара со стоном перевернулась на бок, подогнув колени и зажмурив глаза. Медсестра отвела ее руку в сторону и пощупала живот. Клара завопила и перевернулась, задержав дыхание, чтобы у нее покраснело лицо.
— Прикатите инвалидное кресло, — обратилась медсестра к своим коллегам. — Надо отвезти ее в больницу.
Двадцать минут спустя Клара лежала на смотровом столе, а доктор Слейд, наморщив лоб, пальпировал ее живот. Медсестра помогла Кларе привести себя в порядок, выдала ей новую пеленку и чистую сорочку, и теперь без особого интереса наблюдала за ними.
— Ничего особенного не чувствую, — наконец, сказал доктор Слейд. — Можешь показать, где у тебя болит?
— Здесь, — ответила Клара и показала в область таза.
— Болит сильнее, чем обычно при месячных?
— Да, — подтвердила она. — Но мне уже лучше.
— Пошлите за доктором Кинг, — велел он медсестре. — Пусть проведет гинекологический осмотр.
Клара покачала головой и резко села.
— Все нормально, — заявила она. — Мне просто нужно немного пройтись.
Она соскользнула со смотрового стола и тут же сложилась вдвое, прижав руку к низу живота.
— Что ты делаешь? — возмутился доктор Слейд. — Разве я разрешил тебе встать?
