— У тебя есть свеча или второй фонарь? — спросила Клара, стараясь взять себя в руки. — Там так темно… Если я услышу, что кто-то идет, я сразу его потушу.
Лоуренс скосил рот и посмотрел на свои ступни, почесывая за ухом. Затем быстро пошел на кухню. Она последовала за ним и встала в дверях, глядя в окно: не поднимается ли кто на крыльцо? Небо уже потемнело, мрачные силуэты деревьев расплывались перед глазами. Лоуренс приблизился к самодельному столу и стал перебирать жестянки. Он заглядывал внутрь каждой, а затем с громким лязгом бросал на каменный пол. Из-под банок выползали жучки и личинки, копошащиеся черно-серой массой на столе. Клара зажала рот рукой. Наконец Лоуренс нашел, что искал. Он подошел к груде дров рядом с железной печкой, отломал несколько щепок, бросил импровизированные свечи в банку и взял с подоконника у раковины коробок спичек.
Они вернулись в спальню. Лоуренс держал Клару за руку, пока она спускалась по лестнице в подвал. Потом он передал ей жестяную банку и спички. Она встала на колени, поставила банку на земляной пол и зажгла щепку. Пламя разгорелось, озарив каменные стены и множество высушенных стрекоз и богомолов на веревочках, которые свисали с гвоздей. Сначала она содрогнулась от отвращения, но потом поняла, что приняла за гигантскую коллекцию насекомых крошечные кресты, сделанные из дерева и бечевки. Там их было тысячи. Они покрывали каждый дюйм подвальных стен.
Клара подняла глаза на Лоуренса.
— Что это? — спросила она.
— Это неправильно, — пробормотал он.
Клара растерянно затрясла головой.
— Что неправильно?
Лоуренс сморщился, словно сдерживая слезы.
— Люди, — ответил он. — Неправильно оставлять только номер на могилах.
Клара поднесла банку к стене, рассматривая миниатюрные кресты. На каждом из них были вырезаны инициалы и номер. Буквы были такими мелкими, что она едва могла их прочитать. Ее глаза заволокли слезы. Такой добрый, заботливый человек, как Лоуренс, не должен до конца жизни сидеть в Уилларде! Это несправедливо! Она положила руку на сердце и посмотрела на него.
— Лоуренс, ты хороший человек.
Он улыбнулся и коротко кивнул. Его глаза увлажнились, а морщинистые щеки залились краской.
— Я лучше закрою дверь, — предложил он.
— Да, — ответила Клара. — Спасибо тебе, Лоуренс.
Стараясь не обращать внимания на приступ клаустрофобии, Клара села на холодный земляной пол, скрестив ноги. Лоуренс закрыл люк, и она вновь оказалась в темноте. Огонь в банке отбрасывал на кресты дрожащие тени. От этого казалось, что у них выросли крылья и они помахивают ими, готовясь взлететь.
На люк над ее головой бросили коврик. Деревянная кровать заскрипела. Прошло всего несколько минут, и Лоуренс захрапел. Клара закусила губу и зажмурилась, чтобы не заплакать. «Скоро стемнеет, — успокаивала она себя. — И тогда Бруно за мной придет. Надо только немного подождать». Вдруг ее пронзила другая мысль, от которой кровь заледенела у нее в жилах: как Бруно проберется в сарай с наступлением темноты?
Обычно пациенты к ночи возвращались в палаты. Конечно, Бруно находился на особом положении, но неужели его никто не хватится? Кто из сотрудников должен привести его обратно? Или Бруно, как Лоуренс, пользовался большей свободой, чем другие пациенты? Сердце от подступившей паники быстрее забилось в груди. И тут дверь в сарай распахнулась. Она задула огонек и затаила дыхание.
— Лоуренс! — крикнул мужской голос.
Клара застыла. Это не Бруно!
— Лоуренс! — громко повторил мужчина.
Кто-то тяжело протопал по каменному полу и зашел в спальню. Кровать жалобно застонала, словно ее стали трясти.
— Просыпайся! — крикнул второй мужчина. — Вставай с кровати, черт тебя дери!
Лоуренс всхрапнул, и кровать снова скрипнула. Видимо, он перевернулся и сел.
— Ты что делаешь? — спросил первый мужчина. — Тебе что, работать не надо?
— Я заболел, — сказал Лоуренс. — Бруно хоронит мисс Энни Блумберг.
Клара съежилась — санитарам может показаться подозрительным, что Лоуренс твердит одно и то же.
— Ты давно спишь? — спросил второй человек.
— Не знаю, — ответил Лоуренс.
— Пошли! — воскликнул первый мужчина. — Мы только теряем время. От этого полудурка никакого толку.
— Лоуренс, ты здесь поблизости никого не видел? — не сдавался второй мужчина. — Женщину, пациентку? Она случайно не стучала тебе в дверь, не заглядывала в окна?
— Я заболел, — повторил Лоуренс. — Я спал. А Бруно хоронит мисс Энни Блумберг.
— Пошли! — сказал второй мужчина.
— Постой, — встрепенулся первый. — Это еще что такое?
— Что там, черт побери? — удивился второй.
— Из-под ковра дым идет!
Все перевернулось у нее внутри. Клара зажала рукой банку и, обжегшись о раскалившийся металл, закусила губы, чтобы не закричать. Слишком поздно. Ковер сдернули с люка. Она отползла в угол. Сердце билось так быстро, что она едва могла дышать. Кто-то завозился с железным кольцом и приподнял люк. Подвальную темноту прорезал луч света. Но вдруг крышка захлопнулась — ее придавило чем-то тяжелым, как будто упал человек.
Раздался крик, послышались звуки борьбы: шумное дыхание, удары кулаков по костям и плоти, кряхтение, треск разбитого дерева, грохот ломающейся мебели. Затем она уловила приглушенные голоса. Какой-то массивный предмет оттащили от подвального люка. Кто-то схватил железное кольцо и резко распахнул люк. Клара ахнула.
Это был Бруно.
У нее словно гора упала с плеч. Клара вскинула руку к громко бьющемуся сердцу.
— Ты как? — спросил он.
Она кивнула, не в силах говорить, поднялась с земли и стала карабкаться вверх по лестнице. Ее ноги дрожали. Лоуренс сидел на кровати, прижимая окровавленную руку к трясущимся губам. Два санитара с закрытыми глазами лежали на полу — один на спине, другой на животе.
— Они мертвы? — охрипшим голосом спросила Клара.
— Нет, — ответил Бруно. — Пошли! Надо выбираться отсюда.
Она подошла к Лоуренсу.
— Ты в порядке?
Он кивнул, встал, потом взял свой пиджак и подал его Кларе.
— На озере будет холодно, — пояснил он.
Она помедлила, потом набросила пиджак и порывисто обняла Лоуренса.
— Спасибо, что помогаешь нам, — сказала она.
Лоуренс кивнул, закрывая рукой губу.
— Надеюсь, вы найдете свою девочку, — сказал он со слезами на глазах.
— Пойдем, — напряженно повторил Бруно. — Быстрее!
Они выскользнули из сарая и побежали по лесу. Лоуренс показывал им дорогу. В небе висела луна, озаряя окрестности голубоватым сиянием и освещая им дорогу. Клара и Бруно бежали, взявшись за руки, уворачиваясь от ветвей, огибая кусты и деревья. Вдалеке, вокруг гигантского здания Чапин-Холла качались фонари, а в палатах мерцали керосиновые лампы, отбрасывая на кирпичные стены и зарешеченные окна длинные, похожие на человеческие силуэты, тени. Лучи фонариков метались по поляне, пока темные фигуры подкрадывались к лодочной станции и причалу. Пошел снег. Крупные снежинки плавно кружили в воздухе. Глядя на них, Клара почему-то вдруг вспомнила, как они с родителями отмечали Рождество. Она чуть не расхохоталась, настолько безумной показалась ей эта мысль. Она перестала смотреть на дорогу и упала, споткнувшись о ветку.
