– Именно поэтому я выбрала Корделию. Я бы сделала тебя свидетельницей, Эмери, но ты слишком ненадежна для такого подарка.
Еще один глоток напитка.
– Спасибо, что пощадила меня, Вирджиния.
– Я жду тебя на репетиции, или можешь попрощаться со своим трастовым фондом.
– Звучит забавно, – о на отодвинула стул и встала, – мы с Нэшем с радостью придем. – Помахала рукой своему будущему отчиму и Эйблу. – Увидимся там, лорд Балти и Маленький Член.
Глава 45
Нэш
Мы провели остаток вечера в баре. Эмери пила амаретто, пока я не попросил официанта заменить его на воду.
Как только мы сели в машину, Эмери влезла в свои огромные спортивные штаны, приказав мне отвернуться. Она стянула платье через голову, заменив его белой футболкой с надписью «Тише, Тигр».
Устроившись на сиденье, она погладила обивку.
– Что это за машина?
Я подрулил на заправку и протянул служащему свою карту, велев наполнить бак.
– «Ламборгини Авентадор Эс Родстер».
– Хм… не похоже на то, что ты стал бы водить.
– Это потому, что после того, как моя «Хонда» сломалась, я поехал на такси в ближайший автосалон. Это оказался «элитный автосалон. Истридж, Северная Каролина, все для вас».
– Знаешь, что я заметила в Вирджинии? – спросила она после часа поездки. Теперь мы были на дороге одни.
– Что?
– Она никогда не выглядит счастливой. Я хочу быть счастливой, когда стану старше.
– А сейчас ты не счастлива?
– Хм… Думаю, да. Может быть, не тем счастьем. Я хочу быть отжигающе счастливой. – Еще одно придуманное слово, без сомнения. Она не дала мне возможности спросить, что это значит. – Тебя когда-нибудь тошнило от лжи?
– Чьей лжи?
– Лжи вообще. – Она потерла виски, вероятно, чтобы избавиться от последствий всех выпитых коктейлей. – Люди сдерживаются, говорят не то, что думают, и прячут все внутри.
Я не ответил ей, просто наклонил голову и позволил ей продолжать. Моя машина катилась по дороге. Первая капля дождя ударила в лобовое стекло со стороны Эмери. Она протянула руку и погладила стекло, движение было благоговейным.
Когда она убрала пальцы, на стекле остались следы.
– Я ненавижу ложь. Знаешь, что я поняла, Нэш?
– Просвети меня. Я в нетерпении.
– Ты меня не ненавидишь. – Она широко распахнула руки, как будто только что сделала самое глубокомысленное заявление в мире. – Ты прячешься за грубостью, потому что я нашла путь к твоей душе, и это пугает тебя. Тебе не нравится то, что я заставляю тебя чувствовать, потому что я действительно заставляю тебя чувствовать.
Я сглотнул, обдумывая ответ на это, чем бы, мать его, оно ни было.
– Ты пьяна.
– Не сильно.
Лукавая улыбка заставила мои пальцы крепче сжать руль. Она вынула телефон, отвернулась и начала что-то набирать.
Я быстро взглянул на нее.
– Что ты делаешь?
Она сунула телефон обратно в карман и поерзала. Ее нога задела коробку с моими записками, которую она забрала из поместья Уинтропов.
– Просто кое-что погуглила.
Вытянув руки над головой, она опустила ладони на шею. Мы проехали еще несколько миль, прежде чем ее рука скользнула за мой подголовник.
– Что ты делаешь? – повторил я. Второй раз за десять минут. Я уже был как попугай.
Дождь сильнее захлестал по ветровому стеклу. Я включил дворники, выставив их на максимальную скорость.
Она убрала руку, как только сказала:
– Притормози.
Она в мгновение ока склонилась надо мной, двигаясь так быстро, что сразу стало понятно, сколько она выпила. Секундой позже крыша кабриолета откинулась, сдвинувшись назад с той же скоростью, с какой мы ехали. Я опустил взгляд на свои колени. Ее рука все еще сжимала рычаг управления крышей.
Эмери, казалось, вот-вот рассмеется.
Ликование окрасило ее щеки, пока я вспоминал произошедшее в прошедший час.
Она спросила, что это за машина, нагуглила что-то, закинула руки за каждый подголовник, где находились рычаги управления крышей, и склонилась над моими коленями, чтобы дернуть последний.
Твою мать.
Вода брызнула нам на щеки. Дождь пошел сильнее, как будто понял, что она сделала, и хотел подразнить меня.
– Боже, Эмери. Тебе нужно одеяло, психологическая экспертиза и вытрезвитель. Статистика.
– Я не пьяна, – настаивала она. Она вскочила на сиденье, раскинула руки, как в «Титанике», и закричала пустой дороге: – Я хочу жечь!
Я попытался вспомнить, сколько коктейлей она выпила.
По меньшей мере шесть.
Может быть, больше.
Я замедлил скорость. Эта девица была не в своем уме и напрашивалась на то, чтобы выпасть из движущегося автомобиля.
Она покосилась на меня, ее тело раскачивалось без музыки.
– Это сильный дождь? Ты бы стал жечь в снегопад?
– «Жечь» – это даже не слово. – Я прижался к обочине, вспомнив, что именно это она написала на своем фото ночного неба. – И «снегопад», скорее всего, тоже.
– Нет, это сложное слово. Когда снег падает, головоломка – голова ломается, а мотель – это мотор и отель. – Она изогнула бровь, как будто это я тут был ненормальным. – Ты уверен, что мы закончили одну и ту же школу? Вроде бы у Истриджской средней были более высокие стандарты.
Я проигнорировал ее слова, наблюдая, как она машет руками в ритме одноногого кенгуру. – Какого черта ты делаешь?
– Я жгу. У меня нет отца, который любит меня. У меня есть мать из высшего общества, которая при каждом удобном случае шантажирует меня моим будущим. У меня есть злой босс, который смотрит на меня так, будто хочет меня трахнуть. – Она чуть не вывалилась с пассажирского сиденья. – Я бы предпочла сейчас не иметь дела ни с кем из них, и поэтому я жгу.
– Что это за хрень, «жечь»?
Ее белая футболка прилипла к коже. Два соска смотрели вперед. Надпись «Тише, Тигр» дразнила меня. Мои собственные слова, использованные против меня. Ее бедра двигались, провоцируя меня на то, что я отказывался делать, когда она была так пьяна.
– Танцевать. – Она уставилась в небо. – Безыскусно, без изящества, без мастерства, но всегда с удовольствием. Папа когда-то говорил, нужно лишь только попросить, и я всегда буду рядом, чтобы отжечь с тобой. Какая ложь. Неужели все, кого я знаю, лжецы?
– Ты буквально только что солгала мне, когда сказала, что не пьяна, – подчеркнул я, в основном потому, что и сам мог похвастаться длинным списком из лжи.
