– Ты не кончишь от моего языка.
Я почти хныкала, когда он подался назад, но на месте языка тут же оказалась дверная ручка, он использовал мою влагу, чтобы смазать ее, прежде чем медленно скользнуть ею мне в зад. От этого вторжения у меня перехватило дыхание.
Стало холодно.
Наполненно.
Туго.
Он немного ослабил нажим, прежде чем снова скольз нуть внутрь, на этот раз – чуть глубже. Снова, и снова, и снова, пока он не заполнил меня, дьявол, зацикленный на том, чтобы меня уничтожить.
– Выпрямись, – приказал он.
Я выдохнула и повиновалась, задохнувшись от того, какой наполненной казалась моя задница. Его ладонь опустилась на мою ягодицу с громким шлепком.
– Нэш, – выдохнула я, сжавшись вокруг ручки, задыхаясь.
– Повернись. – Он отступил, ожидая, пока я повинуюсь.
Я двигалась медленно. Повернулась, не торопясь. Пальцы Нэша снова погрузились меж моих складок, коснувшись моего бугорка, прежде чем он погрузил в меня три пальца сразу. Моя голова склонилась, чтобы лечь ему на грудь, найдя убежище на этой неподвижной горе.
Он окружал меня.
Его тело.
Его запах.
Его желание.
Весь он.
И я была близка, когда он скользил внутрь и наружу, загибая пальцы в точке, которую я никогда не нашла бы сама.
– Прошу, Нэш.
Он остановился, услышав мою мольбу, игнорируя мои отчаянные всхлипы.
– Скажи, что ты там всегда бормочешь про себя? Желание затуманило мои мысли, иначе я бы удивилась тому, что он замечает мои причуды. Замечает меня.
– Нэш, я должна кончить. Пожалуйста, – я была тут не для сердечных разговоров. Я была тут, чтобы вычистить его из своей души.
Нэш скользил пальцами туда-сюда так медленно, нечаянно задевая ту самую точку.
– Скажи мне.
Он был безжалостен, а я молчала. Затем его ладонь надавила на мой клитор, и этого оказалось достаточно.
– Я не знаю! Ладно? – закричала я, жалея, что не могу схватить его за рубашку и умолять прекратить мои страдания. – Каждый раз разное. Магические слова. Слова, которые делают меня счастливой. Слова с моих футболок. Слова из моих мыслей. Слова, которые имеют значение. Слова, которые значения не имеют. Доволен? Дай мне кончить, пожалуйста.
Он сделал это, опустив губы к моей шее и сделав такой засос, что я знала, останется след. Его пальцы сходили с ума внутри меня. Извивались внутри, входя и выходя. Он свернул их крючком и нажал точно там, где мне нужно было.
Я громко застонала, кончая и не заботясь о том, что меня услышит весь офис и помчится сюда с пятого этажа. Я опоздала на работу, была измучена, безответственна… и так, так удовлетворена, что ничто из этого не имело значения.
Нэш вышел из меня, как только я сжалась вокруг его пальцев, оставляя мое тело ноющим от пустоты. Отголоски оргазма заставляли меня сжиматься впустую, пульсировать вокруг ручки, заполнившей мою задницу.
– Встань на колени, – потребовал он, не ожидая, пока я приду в себя, – умоляй меня позволить тебе отсосать мой член и проглотить мою сперму.
Послеоргазменная эйфория затуманила мой разум, оставив одно лишь желание.
Опускаясь на колени, я заставила себя смотреть ему в глаза. Он выглядел смертельно опасным. Опасная фантазия, противостоящая реальности. Каждый смертоносный момент концентрировался в одном человеке. То, что звучало, как человек, дышало, как человек, но никак не могло быть человеком. Он был гораздо большим.
Опустившись на колени, я стиснула бедра, отчаянно нуждаясь в разрядке. От движения ручка в заднице стала ощущаться сильнее, вызвав у меня тихий стон. Прошло так много времени с тех пор, как ко мне прикасались в последний раз, и, черт возьми, он мучил меня этим.
– Могу я отсосать твой член?
Мой тон подсказывал, что он может катиться к черту. Я завершила вопрос насмешливой улыбкой, не веря в то, что так теку. Сощурившись, он ждал, пока я продолжу.
«Дерьмо».
Я что, действительно буду просить об этом?
Была ли это действительно одержимость, или я просто отчаянно нуждалась в Нэше?
«И то и другое», – решила я, подчиненная его воле.
– Могу я проглотить твою сперму?
– Твою мать, – пробормотал он.
Он смотрел так, будто не мог поверить в то, что позволил этим словам сорваться с языка.
Или, может быть, он не мог поверить, что я действительно спросила об этом.
Я тоже не могла.
Выражение его лица оставалось хмурым, как будто он боролся сам с собой. Два карих глаза сверкнули раздражением. Сжалась четко очерченная челюсть. Наши взгляды пересеклись, его взгляд осквернил меня, бесстыдно изучая мое тело.
Нэш пришел в себя первым, расстегнув брюки. Но вмес то того, чтобы снять рубашку и брюки, он вытащил свой эрегированный член и провел ладонью по всей его длине.
– Открывай.
Я разомкнула губы, показав кончик языка. Он провел головкой члена по моим губам. Смазка размазалась по моей чувствительной коже, прежде чем он внезапно скользнул внутрь так далеко, насколько я могла взять.
– Проклятье, – выругался Нэш.
Мои запястья впились в ремень, хотелось опустить ладони на его бедра, чтобы уравновесить собственное тело.
Он медленно вышел. Его веки затрепетали, закрывшись, прежде чем он снова открыл глаза, встретившись со мной взглядом. Он толкнул бедра назад в мою сторону и уперся в стенку горла. Я пыталась заглотить его как можно глубже, но хотела доказать ему, что я больше того, что он обо мне думает.
Это не должно было иметь значения, но имело.
– Мать твою, как хорошо, – он провел ладонью по моим волосам, захватывая растрепанные пряди и дергая их так, что было приятно больно, – вот так, детка. Возьми мой член.
Его стоны распалили меня. Я втянула щеки, заглатывая так сильно, как только могла, проталкивая так глубоко, как только могло позволить мое тело.
Когда я застонала с его членом во рту, он прорычал:
– Ты течешь только для меня, не так ли?
«Д а».
Но он не мог этого знать.
Даже когда я разговаривала с Беном, я трогала себя, представляя себе Нэша. Я видела Нэша, когда кончала.
«Нэш, Нэш, Нэш».
Он заполнил мой разум, все из-за одной ночи, которую я не могла стереть из памяти.
Я ненавидела его контроль надо мной. Он ему был не нужен. Возможно, он даже не хотел его. Но он у него был. Дар, который я не могла вырвать из его пальцев, как бы ни пыталась.
