«Умоляй меня.
Отсоси мой член.
Проглоти мою сперму».
Эта песня никогда не надоест.
– Мне нужны копии этого, – его взгляд метнулся к часам «Булгари», четыре года назад ему бы и в голову не пришло носить такие, – в двух экземплярах каждый.
Я просмотрела бумаги. Часть была набрана на иностранных языках. Я выхватила слово «Сингапур», а также имена Делайлы и Нэша.
– Я не ваш секретарь, – к огда я смахнула их со стола, бумаги слетели на ковер, словно опавшие листья. Мне хотелось наступить на них и посмотреть, как они сомнутся, – займитесь этим сами.
– Проверьте свой договор.
Нэш не потрудился поднять бумаги. Он вынул свой телефон, и я знала, что он играл в «Кэнди Краш». Я сомневалась, что он играл ради удовольствия, скорее ради того, чтобы выводить других из себя. Еще одно оружие в арсенале, напоминающем арсенал армии США.
Он продолжил игру, добавив:
– Вы заметите, что в пункте сорок два подраздела «с» четко указано, что каждый сотрудник может быть привлечен к дополнительным обязанностям, если у компании возникнет такая необходимость. Я – компания, и у меня есть такая необходимость.
Я искала признаков того, что он блефует.
Я принимала желаемое за действительное.
Он мог блефовать, но он никогда не сдавался.
Договор был смехотворно длинным, и мне потребовался бы месяц, чтобы изучить его в деталях. Я просмотрела его настолько внимательно, насколько могла, но он требовал взгляда юриста, а Рид заверил меня, что это стандартный договор, который должен подписать каждый сотрудник.
Твою. Мать.
У нас не было принтеров в этом временном офисе. Куда я, по его мнению, должна была пойти? Существовали ли еще конторы, занимающиеся распечаткой?
Нэш продолжил:
– На Третьей улице есть кофейня напротив центра печати, – выудив теми же пальцами, которые только что были во мне, свою абсолютно черную кредитную карту из моего бумажника, он бросил ее на стопку бумаг, – на этот раз я облегчу вам задачу, учитывая ваш уровень компетентности, находящийся где-то между лоботомированным голубем и теми говнюками, которые создали «Нереальный блокбастер». Сильная обжарка. Черный. Большой стакан.
Представляя себе, как я пытаю его, я подняла бумаги с пола и кредитку компании. Наслаждаясь моментом, я использовала его фирменную карточку, чтобы купить еды в «Чипотле» всем в палаточном городке, себе – новые джинсы на замену тех, что оставила в его комнате, сделала проклятые копии бумаг и купила кофе (без кофеина, он не заслужил кофеин).
По пути назад я отправила сообщение Бену.
Дурга: В Северной Каролине есть смертная казнь для убийц?
Бенкинерсофобия: Да, но ты можешь спустить пар, занявшись злым телефонным сексом сегодня. Яйца у меня синее, чем у кита.
Дурга: У китов розовые яйца, и они весят тонну. По крайней мере, надеюсь, твои – пропорциональны.
Бенкинерсофобия: Дурга?
Дурга: Да?
Бенкинерсофобия: Заткнись и трахни меня сегодня.
Когда я вернулась, переодевшись в новые джинсы и бросив треники в гардеробной, Нэш все еще был в офисе. Только на этот раз он начал собрание без меня.
Я пробралась внутрь и села рядом с Идой Мари, сопротивляясь искушению проползти туда, где с вероятностью в 0,0001 % он меня не заметит.
Мне не повезло.
Прежде чем проигнорировать меня, Нэш бросил взгляд на часы. Я положила копии, поставила кофе на стол и заняла свое место, прошептав Иде Мари: «Что он тут делает? Я думала, он не появится, пока не будет готов 3D-проект для того, чтобы он его одобрил».
Это должно было дать мне по крайней мере неделю возможности не видеть его. Ида Мари нацарапала неразборчиво в своем блокноте: «Шантилья только что объявила, что он будет помогать с рабочей нагрузкой».
– Он не мог нанять для проекта кого-то местного?
Мой ноут лежал на дне моего рюкзака. Вместо того чтобы вынуть его, я откинулась назад и принялась изучать Нэша. Он провел рукой по волосам, приведя их в беспорядок. Мы знакомы пятнадцать лет, и это – единственная привычка, которую я когда-либо замечала.
Ида Мари опустила плечи и принялась перебирать записи, которые делала.
– Может, он один из тех директоров, которые любят во всем участвовать? – Даже она не выглядела убежденной в этом, а ведь она была настолько наивна, что отдала бы свой кошелек парню в оранжевом тюремном комбинезоне. – Я уверена, для этого есть серьезная причина. Ты ведь не думаешь, что у нас проблемы или что-то такое, да?
– Нет.
Но причина должна быть. Я оставалась настороже. Нэш раздавал задания, командуя нами, как сержант-инструктор. Он поднял образцы ткани и перебирал их, прежде чем остановиться на том, который нравился мне меньше всего.
То есть мне они все не нравились. Я думала, идея «сделать-отель-максимально-невзрачным» плоха, но что я понимала? У меня была лишь степень в дизайне одежды и бакалавриат в дизайне интерьера.
– Этот цвет контрастирует с напольным покрытием, – он казался безучастным, когда говорил, почти отстраненным, что заставило меня задаться вопросом, почему он вообще выбрал гостиничный бизнес, – у нас была похожая цветовая гамма в Пекине, в часовом фильме «Дайджест отелей». Этот стиль стал главным лауреатом премии «AAA Файв Даймонд Авард».
За последние четыре года страсть утекла из него, словно кран энтузиазма нуждался в починке. Это был не тот Нэш Прескотт, который ходил с разбитыми костяшками пальцев и взглядом, наводившим на мысль, что он знает что-то, чего не знаю я.
Работа в «Прескотт отеле» была скучна для него. Ежедневная рутина. Никогда не думала бы, что Нэш Прескотт из тех, кто продастся.
Должно быть, я скорчила гримасу, потому что он спросил:
– Вы что-то хотели сказать, мисс Родес?
Я обдумала ответ, прежде чем остановиться на:
– О, я не думаю, что это хорошая идея.
«Перевод: тебе это не понравится, так что не будем продолжать вой ну на публике. Кровь чертовски трудно счищать с полипропиленовых ковров с коротким ворсом».
«Скажи это, я бросаю тебе вызов», – подначивал его взгляд.
С другой стороны, Шантилья смотрела предупреждающе, и если бы она могла задушить меня, оказавшись в итоге в камере шесть на восемь, я уверена, она бы это сделала… Но поскольку я никогда не отказывалась от достойного вызова, я высказала свое мнение.
– Ваше «видение»… И я использую этот термин в широком смысле. Похоже на распродажу. Да, бренд вашей компании – это снобская шикарная чушь, но вы никогда не были шикарным снобом. – «Твою мать». Это прозвучало так, будто я знала его. – Я хочу сказать, ваш бренд изначально не был таким, – исправилась я, и мой голос был острее тесака. – Ваш первый отель в Бентли, штат Южная Каролина, был стильным. Он говорил о высоком классе и вовсе не был скучным. Бухта Хейлинг – туристическая ловушка для студентов. Ваша клиентура богата, но она при этом молода. Это ваша возможность наконец-то сделать что-то, что не станет полным дерьмом в стиле Арно-Коха и Мерсера.
