– Что с ним?
– Я останавливался там однажды. Мы с Делайлой ели в ресторане на крыше. На свежем воздухе. Под открытым небом. Дерьмовая кухня, но мне казалось, я достаточно близко к небесам, чтобы прикоснуться к отцу, достаточно далеко от Истриджа, чтобы дышать, и достаточно близко к земле, чтобы убедить себя, что это реальность. Впервые мне захотелось сделать это. Управлять «Прескотт отелем», вместо того чтобы сжечь их дотла. Я покупаю здание и делаю из него небоскреб, выше, лучше, ближе к Луне.
Я запрокинула голову и посмотрела в потолок, жалея, что мы стоим не снаружи.
– Какое было небо?
– В смысле?
Бормоча магические слова, я опустила голову.
– Там были звезды?
– Это город…
– Что это значит? Да или нет?
– Нет, звезд не было.
– Беззвездная ночь, – прошептала я, зачарованная, не осознавая, что прижалась к нему.
Это случилось так быстро.
Наши губы соприкоснулись, зубы лязгнули.
Это был не милый поцелуй, он не заслужил милого поцелуя. Неважно, что думал о нем мир, неважно, каким спасителем считали его Истридж и СМИ, неважно, как сильно им бредили в «Прескотт отеле» и столовой, он не заслуживал милого.
Не от меня.
Никогда от меня.
Он целовал меня, как злодей, которым и был. Грубо и безжалостно. Я тянула его к себе: за шею, за кожу. Все, что попадалось под руку. Скользнув языком ему в рот, я боролась с ним каждым прикосновением.
Его руки обхватили меня за талию и подняли, словно я не весила ничего. Я обхватила ногами его спину, застонав, когда он положил меня на столешницу и прижался ко мне. Я прикасалась к его телу везде, куда могла дотянуться, так, будто оно принадлежало мне. Притворяясь, будто оно принадлежит мне.
Кончилось тем, что оба мы задыхались, его рубашка была порвана сбоку, моя – валялась где-то в другом конце комнаты, при этом он даже не снимал ее с меня.
– Лагом, – прошептала я, опуская свой лоб на его лоб, пытаясь отдышаться.
Он казался чем-то постоянным на вкус. Чем-то, что после расставания еще долго будет оставаться на моих губах.
И это казалось неправильным.
Целоваться с ним было неправильно.
Не потому, что он мой босс.
Не потому, что он жесток.
Не потому, что все возненавидят нас за это.
Не потому, что он брат моего лучшего друга.
Не потому, что когда-то я считала, будто влюблена в Рида.
А потому, что ничто, и я действительно уверена, что, мать его, ничто не заставит это быть правильным.
И если вдруг случится иначе?
Это тоже будет неправильно.
Нэш дышал мне в губы, все еще открытые, как будто делил со мной дыхание.
– Что такое «лагом»?
Мои руки упали ему на грудь, я ужаснулась тому, с какой скоростью бьется его сердце. Впрочем, так же быстро, как мое.
– Ни много, ни мало. Ровно столько, сколько нужно.
Я не верила в совершенство, но я верила в «лагом».
Это значило «правильно», пусть и необязательно «идеально».
И в мире, наполненном коварной ложью, это была правда, за которую я цеплялась.
Нэш запустил руку в мои джинсы, проведя большим пальцем по складке между бедром и лобком.
– Почему не сказать «идеально»?
Я покачала головой, потрясенная этой мыслью.
– Совершенство недостижимо. Оно запятнано страданием, которым полна погоня за ним. Совершенство – это то, что понимаешь головой. Лагом – это то, что чувствуешь сердцем.
Его пальцы пробежались вдоль моих трусиков, костяшки пальцев задевали кожу.
– Почему ты смотришь на меня так? – спросила я и отодвинулась, но он крепче сжал мою талию, придвинув меня ближе, прежде чем отпустить.
– Я думал о слове. – Он прошептал его одними губами, как делала я, выглядя немного нелепо и мило. – Так вот на что это похоже?
– На исцеление?
Взгляд Нэша замер в пространстве между нами.
– Нет.
Он не стал вдаваться в подробности, да я и не хотела, чтобы он делал это. Нет, если это разрушит мои магические слова. Он обладал силой, а я была слишком осторожна со словами, чтобы рисковать ими.
– Что за слово? – спросила я.
Отчаяние не шло мне, но я должна была знать.
Нэш провел большим пальцем по моей щеке и впился своими губами в мои. Он целовал меня так, словно я – ядерная бомба и он должен разрушить меня, чтобы спас тись. Его язык скользнул меж моих губ, задев мой. Я вцепилась в его рубашку, а он схватил меня за волосы, пропуская сквозь них пальцы так, будто умолял меня выдохнуть. Кафуне.
Все закончилось прежде, чем я успела осознать, что оно началось. Разочарование скользнуло внутрь меня, разрастаясь тем сильнее, чем больше становилось расстояние между нами.
– Поздно, – с казал он, отстраняясь от меня, – через час охрана совершит обход по площади.
Моя футболка была разорвана посередине, словно безрукавка, так что я надела ее задом наперед и воспользовалась пиджаком Нэша, чтобы прикрыть голую спину. Он как-то умудрялся выглядеть опасным с его растрепанными волосами и порванной рубашкой, тогда как я напоминала ребенка, играющего в переодевание.
Мы молча дошли до отеля, остановившись у входа. Я открыла рот, когда поняла, что он так и не сказал мне то слово, но я засунула свое любопытство поглубже и заменила его своими собственными магическими словами.
«Никтофилия.
Базорексия.
Ибрат».
Нэш смотрел на мои губы, наблюдая, как они формируют и складывают слова.
– Я отвезу тебя домой. – Он кивнул в сторону парковки. Я представила, какой это будет кошмар, когда он поймет, что у меня нет дома. – Прежде чем ты начнешь тратить время на споры – это не обсуждается. Уже поздно, темно и достаточно холодно для того, чтобы я замечал твои соски каждый раз, как мы проходим под фонарем. Я знаю, у тебя нет желания умереть, так что твое упрямство будет выглядеть просто глупо.
Игнорируя все, кроме первого предложения, я попятилась дюйм за дюймом.
– Я в порядке. – Я вздернула плечи. – Может быть, ты не знаешь меня так хорошо, как тебе кажется, Нэш, – поддразнила я, немного злясь из-за того, что он так и не сказал мне то слово.
– Эмери.
– Прекрати произносить мое имя так, будто это требование.
– Эмери.
Мой взгляд опустился на татуировку «искупление», которую мне хотелось попробовать на вкус. Я позволила себе две секунды рассматривать ее, а потом развернулась и пошла прочь.
