Шантилья толкнула мне целую речь о непотизме, тогда как сама была родственницей члена совета директоров.
– Я знала, что с ее зарплаты нельзя купить «Биркин».
– У нее богатая семья, но из тех, кто пробивается в жизни упорным трудом, – не включая поворотника, он съехал на левую полосу, а затем на обочину, чтобы объехать проезжающий мимо грузовик, – скорее всего, это был рождественский подарок.
На такой скорости ветер покачивал машину. Я откинулась на сиденье, тряска машины превратила меня в вибратор. Мимо очередного города мы пронеслись в тишине на головокружительной скорости, из-за которой нас должны были остановить.
– Я могу его починить, – тихо предложила я. – Я как-то разбила экран, и у меня не было денег на новый, так что я научилась. Даже заработала несколько баксов, ремонтируя телефоны студентов. Я могу починить. Ты мне доверяешь?
Он ничего не ответил. Мы продолжили ехать, пока машин на дороге не стало меньше. С каждой милей моя надежда таяла.
– Можешь его починить, – наконец сказал он.
– Окей.
Указательным пальцем я написала на бедре «мераки», радуясь тому, что я с ним. Пять миль Нэш проехал в молчании. Мы выехали на длинный участок шоссе, пустой из-за праздника. Еще через пять миль он съехал на обочину.
Я уставилась на уровень бензина, невольно задаваясь вопросом, станет ли то, что я застряла на дороге, уважительной причиной пропустить поздний завтрак Вирджинии и игру в гольф.
– У нас кончился бензин?
– Нет.
Он вынул ключи из замка зажигания и внимательно посмотрел на меня.
– Я задаю свои три вопроса в безлюдном месте, чтобы ты не могла от них отвертеться. Если ты хочешь попасть в Истридж, ты ответишь на них. Если нет, мы тут же повернем обратно.
– Но…
– Вопрос номер один: откуда ты знаешь Брендона Ву?
Что. За. Черт?
– А откуда ты знаешь Брендона Ву? – ответила я вопросом на вопрос, совершенно ошеломленная.
Брендон и Нэш знали друг друга? Неужели Комиссия хотела достать моего отца через Нэша? Преданность бурлила во мне, сжигая вены. Мерцали неконтролируемые угольки.
Ты должна ненавидеть своего отца, Эм.
– Ответь на вопрос, – пальцы Нэша крепче впились в руль, – такова сделка.
– Он появился на маскараде. Я понятия не имела, кто он. Затем он показался в палаточном городке и дал мне свою визитку. – Я помедлила, моля о том, чтобы Нэш не сделал неправильных выводов. – Я вспомнила, что видела его в тот день, когда в мой дом пришли ФБР и Комиссия. Мы стояли перед коттеджем. Он спросил, кто там живет, и заставил меня назвать ваши имена.
– И?
Я откинула волосы с лица, чтобы занять чем-то руки.
– Я назвала, но также сказала, что вы не имеете отношения к делам моего отца. Теперь он продолжает появляться… Я думаю, он хочет использовать меня, чтобы добраться до папы. Я не уверена.
– Так он преследует тебя?
– Преследует? – Я чуть пожала плечом. – Он агент. Можно ли считать это преследованием, если он делает это на законных основаниях?
– Это, мать его, преследование. – Мышцы его шеи напряглись, он поджал губы, но продолжил: – Вопрос номер два: ты знала о растратах?
Моя голова дернулась, как от удара хлыстом.
– Нет. Абсолютно нет. – Моя рука взлетела к груди, пальцы впились в футболку. – Не знаю, пошла бы я к влас тям, если бы знала, но я сказала бы Бетти и Хэнку. Они все вложили в компанию. Я не знала. – Я рискнула взглянуть на него, пытаясь понять выражение его лица. О, Нэш. – Так вот почему ты был зол все это время? Ты думал, что я предала твою семью?
Значит, он считал, что я несла ответственность за смерть Хэнка.
Поток жалости захлестнул меня. Я тут же подавила ее, зная, что Нэш возненавидит меня, если узнает.
– Я задаю вопросы. Такова сделка. – Машину заполнило беспокойное постукивание его пальцев. – Вопрос номер три: где Гидеон Уинтроп?
Я ущипнула себя за бедро, надеясь проснуться от этого кошмара. Каждый вопрос был хуже предыдущего и уж точно не стоил поездки в Истридж и свидания с Вирджинией. Что бы там ни было с доступом к трастовому фонду.
– Нэш…
– Это просто вопрос, Эмери.
– Не для меня.
Я ненавидела своего отца, но я также любила его. Это была яростная любовь. Безусловная. Чистая. Чудесная. Постоянная. Я была зла на него, так чертовски зла, но он все же оставался моим папой, вне зависимости от того, разговаривала ли я с ним.
– Успокойся. Я его не трону.
Мои глаза распахнулись.
– Я даже не говорила ничего такого. Ты что, планировал причинить ему вред?
Я вспомнила сбитые костяшки, с которыми он возвращался домой. Папе было далеко за сорок. Против Нэша у него не было никаких шансов.
– Ты мне веришь?
– Честно? Я не верю, что ты не станешь трогать папу, но во всем остальном? Да.
Он пробормотал ругательство и потер лицо ладонью.
– Сделка…
– Я знаю, в чем состоит сделка. – Мне нужно было выиграть время. – Дай мне один день.
– Для чего?
– Я скажу тебе. Обещаю. Просто дай мне время.
Может быть, я могла предупредить папу, для чего нужно было поговорить с ним. Я осознала, как сильно забилось мое сердце при этой мысли, как сильно я соскучилась по своему отцу.
Я съехала вниз по сиденью, обрадовавшись тому, что Нэш выехал на дорогу.
– Почему ты не приехала на похороны папы?
– Это один из твоих вопросов?
– Считай это бонусом за то, что я вожусь с тобой. Я должна была столько, особенно учитывая, что я не была уверена в том, что выдам ему адрес папы.
– Рид попросил меня не приходить.
Нэш пронзил меня взглядом, на этот раз затормозив посреди дороги.
– Он сказал тебе не приходить?
– И да, и нет. Я знаю, что вы похоронили Хэнка в его родном городе, но Рид вырос в Истридже. Он хотел, чтобы и там было что-то. Мы, очевидно, не могли разделить гроб, но он попросил меня похоронить урну с любимыми вещами Хэнка в середине лабиринта. Пока вы хоронили Хэнка, я закопала урну. Прямо перед статуей Геры.
– Что ты закопала?
– Его джерси с «Пантерами». Блок стикеров, которые он везде развешивал, – улыбка тронула мои губы, – его любимые солнцезащитные очки, те, которые он постоянно терял, когда носил. Книга, которую он читал нам с Ридом, когда мы были маленькие. Корону короля выпускного, которая тебе не нравилась, но твой папа считал ее забавной и повесил на стену.
– Так вот куда она делась.
