Какое-то стремительное движение сзади заставило ее дернуться, но повернуться она не успела. Голова сунулась вперед, стукнулась о медную ручку и полетела куда-то в сторону, а тело свалилось на паркет, подмяв под себя правую руку. Еще целое мгновение она то ли видела, то ли чувствовала, как кто-то большой и черный смотрит на нее, и у него очень белое, странно белое лицо. А потом она перестала и видеть, и чувствовать.
Как Андрис и предполагал, комнаты были пусты. Он обошел все помещения, проверяя окна. Закрыто, закрыто, закрыто. Несколько раз он замирал, вслушиваясь в тишину. Никого. Уже возвращаясь назад, вдруг услышал глухой стук, словно кто-то поскользнулся на паркете и шлепнулся на пол. Он снова побежал.
Лига была в той самой комнате, где он ее оставил, но лежала в какой-то неловкой позе. Андрис встал на колени. Девушка была без сознания. Что случилось? Он быстро огляделся. Никаких разрушений. Действительно упала? Он осторожно приподнял ее тяжелую голову и сразу почувствовал пальцами знакомую липкость крови.
Лига сразу поняла, что лежит на диване. Хороший диван. Мягкий. Откуда в кладовке взяться такому? Она хотела приподняться и выяснить, но почему-то не смогла. Голова болела так, что даже повернуть ее в сторону не удалось. Получилось лишь чуть-чуть скосить глаза. Сбоку шевельнулось что-то большое.
– Аааа…
– Тихо, что ты, не бойся. Это я, я…
Незнакомые руки осторожно погладили по щеке, по волосам, и тут… случилось что-то совершенно невозможное. Очень близко она увидела лицо Андриса Вайса и тут же почувствовала, как он ее целует. Осторожно, легко и как-то необыкновенно хорошо. В глаза, в висок, в щеку. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее в губы. Она обхватила его за шею, чтобы он сделал это, охнула от боли и пришла в себя.
– Мамочки, как больно!
Лига схватилась за голову.
– Осторожнее! Не хватай!
Она оттолкнула его руку и ощупала сначала лоб, а потом затылок.
– Черт! Там что, рана?
– Говорю же тебе, не хватай!
Андрис снова уложил ее.
– Это мы где?
– В кабинете хозяина. Он был ближе всех. И тут есть аптечка. Я обработал и заклеил тут и тут.
– Меня что, два раза ударили?
– А тебя ударили?
– А ты не понял, специалист?
– Догадался. Ты что-нибудь помнишь?
– Вспоминаю. Так, подожди. Я сидела на стуле и ждала тебя. Потом послышались шаги. Пол заскрипел, а потом вдруг он пошел обратно. Так мне показалось. Я решила посмотреть в замочную скважину, и он меня треснул. Я лбом об ручку стукнулась и отключилась. Почему всегда по голове бьют?
– Самый быстрый способ отключить человека. Не скажу, что надежный, к тому же тебя стукнули не очень сильно. Рана на затылке поверхностная.
– Не очень сильно? Да у меня лоб треснул пополам!
– Удар пришелся на правую сторону. Хорошо, что не виском приложилась. Подожди, ты сказала «он». Кого-то видела?
– Видела. Потом. Сам черный, а лицо белое. Страшное.
– Значит, мужчина?
Лига рассердилась. Вот барсук тупоумный!
– Да нет! Он – значит, призрак!
– Призрак, говоришь? Так это призрак тебя по башке треснул и об дверь приложил?
– Да!
– Ерунда! Призрак – сущность бестелесная. Испугать, наверное, может, а вот драться вряд ли.
Лига повозилась, устраивая многострадальную головушку. И чего он пристает со своими дурацкими расспросами? Ей хотелось покапризничать, поохать, пострадать. Пусть он ее жалеет. Пусть ухаживает. Пусть страдает. Ей почему-то было важно, чтобы он страдал вместе с ней. Она закрыла глаза и тут же снова почувствовала прикосновение его губ. Словно он мысли ее прочитал. Она тихонько вздохнула и ответила на поцелуй.
Телефонный звонок застал их страстно обнимающимися на мягком хозяйском диване. Еще чуть-чуть, и ответить они бы не смогли. Вайс скатился с начальственного ложа и схватил надрывающийся мобильник.
– Это тебя.
Он протянул трубку и отвернулся. Лига посмотрела на экран. Муж. Как чует!
– Алло.
– Малыш, ты прилетела? Я уже дома. Жду тебя.
– Ждешь? Меня? Ты же разводиться со мной собрался?
– Это тебе твоя сеструха наболтала? Не верь ей, малыш! Она все врет! Сама, дура, с мужем развелась и нас развести хочет!
– Так, может, ты и квартиру разменивать не собирался?
Лига говорила и сама себе удивлялась. Неужели это она так выплевывает слова? А этот язвительный и холодный тон? А ледяное спокойствие? Тоже ее?
– Понимаешь, это не телефонный разговор. Лучше приезжай быстрей. Мы все обсудим дома. Да, малыш?
Забыв про боль, Лига встала с дивана и, стоя, отчеканила:
– Никогда больше не называй меня «малыш». И можешь не ждать. Во всяком случае, в нашей с сестрой квартире.
И нажала отбой. Андрис успел ее подхватить, иначе она бы упала.
Движение вверх
Выходной Лига решила провести в постели. Голова трещала по швам и не только от удара. Мысли мучили не меньше. Она жестокая и развратная женщина. Послала к черту мужа и чуть было не отдалась другому мужчине, причем в рабочее время на диване в кабинете самого главного начальника. Просто кошмар кошмарный!
Несмотря на легкое головокружение, Лига встала. В зеркале метнулся кто-то лохматый и страшный. Она вздрогнула. Да это ее отражение! Утро Квазимодо! Нет, Квазиморды! Шиншилла неумытая, курица хохлатая, сказал бы друг Мишка.
Вдоволь наобзывавшись, она прошмыгнула в ванную и долго стояла под душем. Можно сколько угодно злиться на себя, только от этого ничего не изменится. Она сделала то, что сделала. Поздно пить боржоми, как любит говорить Инта.
После душа и расчесывания волос Лига показалась себе вовсе не такой страшной. Рана на затылке спряталась под пучком, здоровая шишка на лбу скрылась под челкой, которую пришлось обильно полить лаком. Лицо из бледно-синюшного стало розоватым. Удивительно, но серьги все еще болтались в ушах, на пальце теплым светом поблескивало кольцо. Подумав, она накрасила ресницы. Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! Тот, кто треснул ее по башке, будет разочарован!
Выходя из ванной, Лига бросила еще один взгляд на свое отражение. До Александры Струйской она сегодня недотянула, но еще не вечер. С гордым и независимым видом она прошлась по кухне, налила в чашку кофе и села, закинув ногу на ногу. Инта, варившая для детей кашу, посмотрела на нее и подняла брови:
– Ты что, влюбилась?
– Ха! Ха! Ха!
– Не ври. Мы близнецы, поэтому все друг про друга знаем.
– Не болтай ерунды. Я чуть жива после вчерашнего, а ты про любовь какую-то заливаешь.
