– Нет, она не знает. Зачем пугать хорошего человека? Да. Я сейчас у нее. Да. Да! Да, черт! И что это меняет?
Вайс замолчал, видимо, слушая, что говорит собеседник. Лига мялась за стеной, стараясь дышать как можно тише и реже. Сейчас она услышит что-то важное. Прямо сейчас!
Сбоку высунулась рука, схватила ее за одежду и мигом втянула на кухню. Она затрепыхалась, пытаясь вырваться, но держали ее крепко.
– Подслушивала? – грозно спросил Андрис.
– А что мне остается? – пропищала Лига.
Кошмар! Малолетка, подслушивающая разговоры взрослых! Позорище! Она посмотрела на Вайса готовыми пролиться слезами стыда глазищами. Он не выдержал и рассмеялся во весь голос.
– Ты еще и смеешься надо мной!
Она дернулась, вырываясь из его рук, но Андрис только перехватил ее покрепче, прижал и стал целовать. Лига затихла. Какой смысл сопротивляться?
Когда свет за окном стал понемногу меркнуть, они спохватились. С минуты на минуту может приехать Инта, которую должен забрать из госпиталя Мартин. Да и мальчишек обещали вернуть семье не позднее шести. С трудом оторвавшись друг от друга, они побрели на кухню, решив хотя бы приготовить ужин.
А ведь Андрис так ничего и не рассказал ей о том, что он делал ночью и почему не появлялся. Опять она не у дел! Неожиданно страшно разозлившись, Лига начала остервенело чистить картошку, в глубине души удивляясь своей бурной реакции на все, что связано с Андрисом. Какая она, оказывается, буйная! Никто и не ожидал! Она сама – особенно!
Андрис сварил кофе и позвал ее к столу. Но побыть вдвоем еще несколько минут им не удалось: домочадцы ввалились в дом одной большой кучей. Начался «шум, гам, татарам и ужас что такое», как писал поэт.
Лига думала, что Мартин тоже появится на пороге, но он быстро переговорил с Вайсом на улице и уехал, даже не заглянув, чтобы поздороваться. Андрис тоже ушел подозрительно быстро, сославшись на дела.
Ну и ладно!
Было уже за полночь, когда Витька и Пашка наконец свалились с ног и уснули прямо на полу. Лига отвела все еще слабую сестру в спальню и прилегла рядом.
– Эглитис приезжал, – осторожно начала она.
– Я знаю.
– Он тебе звонил?
– СМС прислал. Вот посмотри.
Лига с удивлением прочла:
«Инта, прости. Не мог иначе, но все не так. Буду давать деньги на детей. Ни о чем не волнуйся и не подписывай. Лига пусть тоже не волнуется. Так надо было».
– Ничего не поняла, – вымолвила Лига.
– Я тоже не все понимаю. Только то, что он с тобой разговаривал. Что сказал?
Лига скомканно пересказала безобразный разговор с Эдгарсом и добавила:
– Я так взбесилась, что чуть не всучила ему детей!
– Зачем?
– Он заявил, что отберет их у тебя, если не подпишешь отказ от имущества. Я сказала, что может забирать их прямо сейчас! Ты будешь рада, потому что им нужен жесткий мужской контроль!
– А он что?
– Сразу поплыл, обозвал меня сукой и сбежал!
Инта призадумалась.
– Давай снова СМС прочитаем? – предложила Лига.
Они прочитали еще три раза, выдвинули сто гипотез и пришли к выводу, что вся сцена была разыграна Эглитисом специально. Записка подтверждает, что ничего такого он на самом деле не хотел, поэтому извиняется и старается успокоить их обеих.
– Для кого же он разыграл этот идиотский спектакль? – вопрошающе взглянула на сестру Инта.
– Не знаю. Я все думала, почему он ведет себя как опереточный злодей! Не человек, а карикатура! Но, честно говоря, я повелась!
– Он всегда был неплохим актером! Во всяком случае, меня он обводил вокруг пальца на раз-два! А может, это все для нее, его новой пассии? Она требовала доказательств, что он полностью порвал с семьей и не даст нам ни копейки.
– Думаешь, он выдал этот кич, записал на диктофон и предоставил ей в качестве доказательства?
– А что, разве не похоже?
– Не знаю. Но записка меня немного утешила. Может, он в самом деле не такой гад?
– А какой? Получше? Хороший гад? – спросила Инта и вдруг зарыдала.
Лига обняла сестру, собираясь утешить, и не удержалась, заревела сама. А ведь Инта права. Теперь они на самом деле – разведенки-брошенки. Есть о чем печалиться инфузориям-туфелькам!
После получаса безутешных рыданий, между вытиранием горьких слез и высмаркиванием разбухшего красного носа, Инта неожиданно сказала:
– И зачем я столько времени бегала за этой сволочью? Ведь он мне совсем не нужен. Мартин тоже, и вообще мужики. Мне нужны только мои дети. А ты молодец! Здорово Эглитиса припечатала! Не ожидала от тебя. Я бы так не смогла, честно. Ну ладно. Пусть в нашей семье я – самая красивая, зато ты – самая умная. И никакая не мямля, оказывается.
Они так и заснули, обнявшись. А рано утром Лигу разбудил звонок Андриса. Этой ночью во дворце снова видели привидение.
– Можешь прийти побыстрей? Надо осмотреть залы до прихода работников.
И все. Ни «доброе утро», ни «люблю тебя». Сухо и по-деловому. Видно, все серьезно. Лига мигом собралась и дунула во дворец.
Парк уже пришел в себя после вчерашнего дождя, встрепенулся и заиграл всеми оттенками зеленого. Размашисто шагая по дорожке, Лига неожиданно вспомнила песню из очень старого фильма. «Посажу я на земле сады весенние», – пел герой. А потом про то, что «когда придет пора цветения, пусть они тебе напомнят обо мне». Человек готов засадить землю садами, чтобы любимая его не забыла. Интересно, что сказал бы Антон, ее беглый муж, если бы она предложила сделать то же самое для нее? Сады? Какие, к черту, сады? У меня в пятницу встреча с Сидоровым. Он обещал пристроить в ваковский журнал мою статью. И вообще, ты колбасы купить не забыла? Я хочу яичницу с колбасой!
Лига усмехнулась. А Вайс будет сажать для нее сады? Или тоже пошлет за колбасой? Она оглянулась на весенний парк и побежала к служебному входу.
Хватит о глупостях!
Вайса Лига нашла в большом зале. Двигаясь на карачках вдоль стены, он внимательно осматривал пол. Выглядело это уморительно. Служебный пес Джульбарс на работе. Лига прыснула. Он оглянулся и махнул рукой. Она подошла и села на корточки рядом.
– Ночью охранник видел ее здесь.
– Шарлотту фон Ливен?
– Ну да. Она передвигалась вдоль этой стены. Причем прошла два раза. От двери до двери. У камина останавливалась. Один раз даже присела. Потом поднялась, покружилась на месте и ушла.
– Куда? Он видел?
– Ничего он не видел. Говорит, в следующей комнате не появлялась. Испарилась.
– А ты что думаешь?
Очень близко она видела его строгие глаза. Светло-голубые глаза обычно ясные, а эти сумрачные, холодные. Как льдинки. И смотрят словно сквозь нее, будто она тут посторонняя. Нет, не будет он сажать сады. Ни весенние, ни осенние.
