Бывший канцлер изменился в лице, не только потому что не желал оставаться без лучшей охраны, но и поскольку его приказы игнорировали, а возразить было нечем.
Эскорино собрались открыть переход. Один снова поднял на руки девушку, а регент вскинул руку и тут же уронил, свистящим шепотом велев Арсу:
– Ступай с ними! – после чего прикрыл глаза и замолчал. Проклятье! Ничего, он скоро восстановится, и вот тогда…
С того момента, как меня грубо ударили несколько раз по щекам, выкрикивая: «Очнись!» – и до ощущения кошмарной тошноты и падения сквозь пространство я делала отчаянные попытки прийти в себя, но никак не могла вырваться из беспамятства окончательно.
– Дайте ей воды, – заговорил чей-то голос.
Я судорожно задышала, глотая воздух, настоящий воздух, наполненный кислородом, а не вязкой заполняющей легкие жидкостью. Нет! Нет! Не нужно воды. Никогда!
Боль начинала разливаться внутри вместе с приходящим сознанием. Эйден столкнул меня.
Кто-то приподнял за плечи, поднес к губам стакан, а меня передернуло. Судорожно затрепыхалась, пытаясь вырваться из хватки, пролила воду на нас обоих. А затем с трудом раскрыла будто засыпанные песком глаза. Надо мной склонялись ликвиадо и мужчина в форме эскорино.
– Вы пришли в себя, – вымолвил он.
– Пришла, – зло подтвердил ликвиадо, отклоняясь. – Пока останешься здесь.
Выглядел он при этом не лучшим образом. Один из охранников даже подставил плечо, позволяя Арс Адо опереться на него и провожая того до двери.
– Владыка вызовет вас для беседы, когда придет время, – добавил один из телохранителей, после чего все ушли.
Покои, вполне подходящие, чтобы было место перемещаться между кроватью и окном. Небольшие, согласно статусу иномирной гостьи, но не каморка горничной. И тем более не камера заключенной.
С давних пор меблировка изменилась. Громоздкие, тяжелые шкафы и кровати ушли в прошлое, уступив место более воздушным интерьерам. Нынче в моде были не вычурные, но строгие и простые линии. Никаких наличников на окнах, лепнины на потолке, резных столбиков и спинок. Размер окон остался прежним, но исчезла разноцветная мозаика, сменившись легкими занавесками. И вот в этой приятной комнатке, а также в компании пары охранников за дверью я коротала дни до встречи с владыкой.
Охрана, кстати, оказалась исключительно вежливой. Несмотря на регулярную смену стражи по ту сторону двери, все они мирным тоном учтиво просили вернуться в комнату, едва я высовывала нос наружу. Меняющиеся служанки – их было две, и они по очереди приносили еду – любезно помогали облачиться в приличный наряд. Из-за тонких браслетов, замкнутых на запястьях и соединенных длинной цепочкой, самой это было сделать непросто. Вероятно, они блокировали способности открыть портал, ведь я ощущала себя совершенно пустой, не способной и на малейшую магию.
Платье по эту сторону границы миров укоротилось до икр. Широкий пояс подпрыгнул под самую грудь. Дворцовая мода менялась вместе со сменой времен, но наряды мне подбирались со вкусом. День на третий даже заглянул местный маэстро. Он ужасно походил на Наби манерой поведения и разговора, только лысым не был. Его шевелюра оказалась столь роскошной, что, увидев короткие обрезанные пряди, парикмахер пришел в ужас.
– Что с этим делать? – потянул он за неровные концы. – Как заплести? Боги! Вам предстоит встреча с владыкой, а здесь такой кошмар.
Предстоит. Ради нее меня даже вытащили из источника и откачали. Маги, чтоб им всем провалиться! Почему никто не додумался, будто я больше не хочу воскресать?
Он щелкнул ножницами в воздухе, но моя ладонь накрыла волосы.
– Не ровняйте концы.
– Помилуйте!
– Ничего не меняйте.
– Что вы вцепились в такое убожество? Их же будто ножом отсекли!
– Все равно.
Я опустила ладонь, но решение осталось неизменным. Парикмахер понял это по выражению лица и всплеснул руками.
– С чем приходится работать! – затем он оглядел волосы уже профессиональным взглядом. – Хотя цвет необычный. Вишневый. И концы вьются, частично скрывают неровные края. Значит, здесь можно заколоть повыше, тут оставить…
И он взялся за работу, а я наблюдала в зеркало, удивляясь, что после источника цвет и правда навсегда остался таким, словно на волосы постоянно падал отблеск свечи.
Момент, когда владыка соизволил пригласить для беседы или суда, наступил дня через три. Я уже окончательно устала от своей комнаты и собственных мыслей, беспрестанно меряя шагами расстояние от кровати до окна. И безумно обрадовалась, когда стражники постучали в дверь, а затем вежливо попросили следовать за собой.
Прическа у меня была готова, платье тоже. Не вычурное, но подходящее под цвет волос, подчеркивающее их необычный оттенок. Может, еще поэтому люди, которых встречали в коридоре, провожали нас взглядами. Ана являлась частью преданий благодаря кардиналу, а ее потомок, который помог темнейшему возродиться, стал живой легендой.
Остановка охраны явилась для меня неожиданностью. Мы шли, шли, а затем вдруг налетела на спину замершего впереди мужчины.
Крики и вопли вокруг предвосхитили протяжный вой, напомнивший о тревожной сирене моего мира. Этот звук я слышала не в первый раз, только прежде он звучал в отдалении, где-то по ту сторону двери, а теперь совсем близко. Стража выставила оружие, мимо пронеслись люди. Трое слуг, кажется, и придворный. Еще одна дама впереди осталась лежать на полу без чувств. К ней никто не бросился, даже охрана, поскольку, когда женщина упала, стала видна идущая по коридору фигура.
Человек приближался к нам. И если стража хотя бы за оружие схватилась, то я замерла, подобно кролику перед удавом.
Темнейший кардинал. Стоило лишь вспомнить о нем, как тут же увидела. Эйден шел спокойно, медленно, сохраняя на лице бесстрастное выражение, глаза глядели в пустоту. Он миновал даму, распластавшуюся на полу, пройдя сквозь нее.
– Снова мираж! – выдохнули охранники и опустили оружие.
«Что вы творите! Поднимите! – захотелось закричать на них. – Не оставайтесь безоружными перед ним!»
Эйден исчез, не дойдя до нас пары шагов. А я уже готова была потерять сознание.
– Продолжим путь, – охрана быстро пришла в себя, но путь мы продолжили не сразу. Сперва им пришлось успокоить одну напуганную пособницу темнейшего.
– Это миражи, они не опасны, – убеждал один.
– Способ напугать несведущих, посеять панику, – проговорил второй.
– И подорвать боевой дух, – добавила я.
– Потревожить охранную сеть, – возразил первый. – Изменник развлекается подобным образом, но это ненадолго. Когда его поймают, быстро научат, как плохо насылать миражи.
Или он окончательно замучает вас бесконечно срабатывающей охранкой. Ведь день за днем я слышала этот вой все чаще. Только на него мне не нужно было реагировать, в отличие от охраны.
