Еще пару мгновений, и его пальцы с грязными ногтями коснулись бы меня.
Я не стала этого дожидаться.
— Прочь!
Мне казалось, я совсем немного приправила приказ силой. Но видимо переборщила. Стресс, боль и тоска дали о себе знать, выплескиваясь.
Мой голос, увеличенный в десятки раз, пронесся по небольшому кабинету будто буря, свалив со своих мест не только противного Сайтера, но и остальных.
Однако это было не страшно, а вот за разлетевшиеся на осколки пробирки и различные склянки преподавателя меня бы точно по головке не погладили.
— Что здесь происходит?! — завопила профессор Скварб, материализуясь на пороге. — Кто это сделал?
— Она… она… — задыхаясь от страха и возмущения, бормотал Сайтер.
Я не стала дожидаться и медленно поднялась.
— Это была я. Мне очень жаль, профессор, это вышло случайно.
— Дэрринг! — завопила Скварб, краснея от злости. — Что вы себе позволяете? Кто разрешил вам использовать силу? Да еще в моей аудитории?
— Этого больше не повторится.
— Конечно, не повторится. Вы забылись, Дэрринг. У вас больше нет всесильного отца и титула! Вы просто обычная студентка! Будь моя воля, я бы не допустила вас к экзаменам и диплому!
— Хорошо, что это решать не вам, — тихо, но четко проговорила я.
Лицо Скварб приобрело свекольный оттенок. Еще немного, и лопнет от бешенства.
— К ректору! Немедленно!
И никто за меня не заступился, никто не поддержал.
Ректор, выслушав обвинения, назначил неделю исправительных работ.
— Придется увеличить стоимость вашего диплома, Дэрринг, — качая головой, сообщил он. — Хотя, думаю, средств, чтобы выкупить его, у вас в любом случае не найдется.
Я снова осталась одна против всего мира. Во всяком случае, мне так казалось.
- Николетта! Ник!!
Вопль, раздавшийся рано утром в столовой, заставил всех застыть и недоуменно оглянуться в сторону двери, в проеме которой стояла невысокая блондинка.
Я сидела в самом углу, как можно дальше от основной массы студентов и, ковыряя ложкой липкую, совершенно неаппетитную кашу, не сразу среагировала на собственное имя.
- Вот ты где!
Ловко маневрируя между столиками под любопытными и насмешливыми взглядами студентов ко мне спешила Алесса.
Мы не были закадычными подругами. Да, часто общались, я даже помогла ей с курсовой по истории дневной магии, но никаких доверительных отношений.
Наверное, это моя вина.
Мы с Алессой занимали разное социальное положение. И, несмотря на собственные убеждения и воспитание отца, я всё-таки старалась общаться «со своими».
Девушка была дочерью зажиточного торговца. Очень зажиточного.
Гордин Даллар владел в столице большим магазином ткани. Его гордостью был шелк, который он напрямую возил из восточной Ливании.
Шелк был невероятно красивым, легким и прочным. И стоит в пять-шесть раз дороже обычных тканей. Такую роскошь могли позволить себе только самые богатые и уважаемые жители столицы.
Но, несмотря на это, Даллар все равно оставался на самом краешке социального общества, без титула и положения, за которыми так отчаянно все охотились.
И Лесс, его единственная дочь, рассматривалась, скорее, как денежный мешок, способный рассчитаться с долгами и поправить пошатнувшееся материальное положение. Никому не было дела на то, что она умна, талантлива и интересна.
Надо сказать, девушка была далеко не так глупа, какой все её считали. И на льстивые речи внимание не обращала.
- Я только сегодня узнала, - произнесла она, пододвигая к себе стул и усаживаясь рядом со мной. – Мне так жаль, Ник.
- Узнала, что? – осторожно спросила я, невольно напрягаясь в ожидании какой-нибудь подлости.
Это раньше я думала, что у меня есть друзья, неспособные на предательство. Но это было давно, в прошлой жизни, где я была счастлива. Сейчас же я в каждом видела если не врага, то недруга.
- О твоей семье. Мы с отцом только вчера вернулись из путешествия в Ливанию. Ему пришла в голову очередная блестящая идея: ввести меня в торговлю. Мне так жаль, Николетта, - снова произнесла она, протягивая руку и осторожно и ободряюще касаясь моей руки.
- Спасибо, - отозвалась я, слегка отодвигаясь.
За своими проблемами я не заметила её отсутствия.
Но да, кажется, её действительно не было несколько недель.
- Чем я могу тебе помочь?
Это, наверное, был первый человек, который задал мне вопрос и готов был услышать ответ и действительно помочь.
- Мне? – переспросила, глотая ком у горла.
Небольшой, но такой жесткий.
- Да. Если тебе нужны деньги…
- Нет, - пробормотала я.
Да, деньги были нужны. На поиски отца, на выкуп собственного диплома. Но такие суммы никто просто так не дарит.
Я не готова была просить и принимать такой дар.
Гордость не позволяла и здравый смысл.
- Спасибо, Лесс, но не надо, - уже четче произнесла я.
- Мы с отцом можем помочь, - продолжала настаивать девушка.
- А твой отец об этом знает?
Сомневаюсь, что такой делец, как гардин Даллар, готов был просто так расстаться с целым состоянием.
А у меня ничего не было. Только я сама. А я еще не дошла до такой степени отчаянья, чтобы торговать собой.
- Папа не будет возражать.
- Еще раз спасибо, но у меня все нормально. Я справлюсь.
Лесс нахмурилась.
- У тебя на выкуп деньги есть?
Я решила вновь сосредоточиться на каше.
- Нет.
- Ты не собираешься уезжать по распределению в какую-нибудь глушь?
- Как получится.
- Но от моей помощи ты отказываешься?
- Надеюсь, ты понимаешь, что я…
- Никому не доверяешь, - закончила Алесса, проницательно меня изучая. Мне даже стало неловко от ее взгляда. – Поняла. Я знала, что светское общество - тот еще гадюшник, но не думала, что до такой степени. Как они могли так с тобой поступить?
- Легко, - с горькой улыбкой отозвалась я, поднимаясь и беря поднос с остатками еды. – Запомни, Лесс, в нашем мире все легко и просто. Пока ты находишься на вершине тебя все любят и обожают, но стоит оступиться – растопчут и раздавят, наслаждаясь твоими страданиями.
Жизнь текла своим чередом.
Прошла неделя, за ней вторая, третья.
Однако результатов я так и не добилась.
