— Кого?
— Приказ. Я хочу его изучить.
— Айми…
— Что это за приказ такой, по которому дочь не может узнать о судьбе отца? — ледяным тоном уточнила я.
— Айми Дэрринг, — теряя терпение, выдал мужчина, — мне очень жаль, но вам уже давно пора смириться с мыслью, что ваш отец погиб.
— Но доказательств этого у вас нет.
— Но и доказательств обратного тоже нет. Прошло уже более двух месяцев. После такого не выживают. Прекращайте ходить сюда и займитесь лучше учебой.
— Спасибо, учту, — кивнула я, выпрямляясь. — Но это не последний наш разговор, гордин. Я буду здесь через неделю, и мы продолжим.
— Лучше готовьтесь к отбытию из столицы, — со вздохом отозвался он и неожиданно добавил: — Здесь вам не позволят остаться.
Это я и сама понимала.
Слишком все красиво складывалось.
Какое-то непонятное восстание, захват всех шахт, который не смог оспорить даже король, непонятно откуда взявшиеся долги, а закладные мне никто так и не показал и не объяснил, куда за пару дней исчезло все наследство. Гибель Брэндона и исчезновение отца. А теперь и высылка меня на окраину королевства для отработки практики. И не исключено, что мне устроят несчастный случай, если буду слишком много болтать и лезть, куда не следует. Идеальная комбинация.
Вот только они кое-чего не учли.
Выйдя из здания, я поправила пальто и глубоко вдохнула морозный воздух.
Осень давно уже вступила в свои права и на улице заметно похолодало. Яркое солнце на чистом серо-голубом небе больше не дарило тепла, а каждый порыв ветра заставлял ежиться и втягивать голову в плечи.
Как быстро пролетело лето!
Я пропустила и золотую осень.
Как же хорошо в это время года в Басфорте. Из окна моей спальни открывался чудесный вид на лиственный лес, который сейчас, должно быть, окрасился всеми оттенками красно-коричневого, желтого и бурого цветов.
Папа устраивал пышный праздник для арендаторов и слуг. С конкурсами, играми и проказами. Мы накрывали огромный стол, полный вкусных угощений. Арендаторы тоже не стояли в стороне. Одни хозяйки несли пироги, которые мне предстояло попробовать и выбрать лучший, другие хвастались изысканной вышивкой и коврами ручной работы.
Мужчины участвовали в шуточных боях.
А еще была выставка лучших коров и свиней, по итогам которой отец выбирал двух-трех поставщиков для замка.
Вечер заканчивался чудесным фейерверком, который папа заказывал у королевских мастеров.
Как же давно это было!
Быстро спустившись по ступенькам, я зашагала по улице, прогоняя непрошенные воспоминания, когда меня неожиданно окликнули.
— Николетта. — Голос я узнала сразу, но шаг не сбавила, лишь упрямо поджала губы. Одного имени было мало, чтобы остановить меня и заставить поговорить. — Николетта.
Темная карета медленно ехала рядом по улице, привлекая к нам ненужное внимание. Приоткрыв дверцу, из нее выглядывал Филипп. Его бледное, и без того осунувшееся лицо, стало еще бледнее за то время, что мы не виделись, а темная одежда еще больше подчеркивала измученный вид мужчины и виноватый взгляд голубых глаз.
— Здравствуй… Ник… — Я хмыкнула, передернула плечом, но не остановилась. — Давай поговорим… прошу.
Ну раз просит, то можно и ответить.
— Нам не о чем разговаривать, айтэ Колхаун, — отрезала я, продолжая упрямо шагать вперед. — И всем будет лучше, если вы просто поедете дальше.
— Я хочу тебе помочь.
— С чем? У меня все отлично.
— Ник… пожалуйста. Ради всего хорошего, что нас связывало…
Мы привлекали к себе слишком много внимания. Еще бы, весьма пикантная ситуация: посреди бела дня, у всех на глазах темная карета с гербом известной семьи преследовала какую-то строптивую девицу.
Можно было свернуть в ближайший двор или за угол, там бы он от меня точно отстал, но я внезапно согласилась пообщаться.
Почему я это сделала? Не знаю. Возможно, хотела проверить себя. Остались ли у меня хоть какие-то чувства к тому, чье предательство обожгло сильнее всех.
— Хорошо, давай побеседуем, — неожиданно кивнула я, останавливаясь и поворачиваясь к нему.
Карета тоже замерла.
— Прошу.
Филипп не стал ждать помощи слуги и сам соскочил со ступенек, открывая передо мной дверь и подавая руку, которую я успешно проигнорировала. Его помощь мне точно не требовалась.
Я легко поднялась внутрь и стала ждать.
Что-то же ему было от меня нужно. Не мог же Филипп так рисковать и добиваться разговора, чтобы обсудить погоду или наше совместное прошлое.
— К центральному парку! — велел мой бывший жених извозчику и уселся напротив меня.
Карета медленно тронулась.
— Здравствуй, Ник.
— Уже здоровались.
Я спокойно смотрела на его красивое лицо и не испытывала ровным счетом ничего.
Разве что легкую грусть. Ведь когда-то я его любила или думала, что любила.
— Понимаю, ты злишься на меня и имеешь на это полное право, — зачастил мужчина, теребя массивное кольцо на пальце.
— Не злюсь, — перебила я. — И давно простила.
— Ч-что?
Судя по всему, такого он от меня точно не ожидал.
Очевидно, Филипп десятки раз мысленно прогнал эту встречу и разговор, но такой исход не предусмотрел и теперь не представлял, что делать и как быть. Мой ответ никак не вписывался в пламенную речь, которую он для меня заготовил, и это выбивало мужчину из колеи.
— Ты не злишься? — переспросил он, поправляя идеально уложенные волосы.
«Нервничает. Интересно, к чему бы это?»
— На тебя — нет, — отозвалась я, поправляя воротник пальто. Внутри было тепло благодаря магическим камням, которые богатые граждане вшивали в корпус своих карет. Они регулировали температуру: летом создавали искусственную прохладу, зимой грели, словно печка. — Это бессмысленно, Филипп. Злиться на тебя совершенно бессмысленно, — добавила я.
— Но… я не понимаю. Ты простила меня? И мы можем продолжить…
От надежды в его голосе меня едва не передернуло. Неужели я походила на полную дуру, готовую все простить и забыть?
— Подожди, — вновь перебила я бывшего жениха. М-да, как-то раньше он мне казался более сообразительным. Может и хорошо, что у нас с ним ничего не получилось. — Я злюсь на себя, — пояснила я. — За то, что приняла наши отношения слишком близко к сердцу. Вот и все.
— Мне жаль…
— Чего именно? — тут же встрепенулась я. — Что я потеряла наследство, и ты лишился перспективной невесты или того, что вообще связался с моей семьей?
