— Хорошо.
Я замерзала все сильнее. У меня дрожали пальцы, когда я пыталась стащить с себя платье, пока в ванну набиралась горячая вода. А потом застучали и зубы.
— Пресветлая, как же… холодно, — с трудом пробормотала я, уже не в силах бороться с ознобом.
Я не стала ждать, когда ванна наполнится. Сразу же залезла, едва не заорав от неожиданности. Специально не стала набирать горячую воду, но даже прикосновение к теплой для меня сейчас оказалось весьма болезненным. Кожу как будто обдало кипятком. Я с трудом заставила себя сидеть на месте, а не броситься прочь. Лишь сжалась в комочек, обхватив себя руками, и закусила губу в стремлении успокоиться. От контраста холода и жара хотелось выть.
«Надо переждать… скоро все закончится», — попыталась убедить себя.
Зажмурившись, я не нашла ничего лучше, чем прокрутить в памяти поцелуй. Наш единственный поцелуй.
Я понимала, для чего Мейнор это сделал. Когда кого-то очаровывают, лучший способ избавиться от чужого воздействия — это шок. А для меня это был именно шок.
Я вновь коснулась пальцами губ и не смогла сдержать тихого вздоха. Оказывается, каждый мужчина целует по-разному. Мне нравилось, как это делал Филипп, противно точно не было, но… кто бы мог подумать, что может быть так. Что всего лишь один поцелуй может лишить рассудка, заставить забыть обо всем, вызывая такие странные эмоции и чувства, которых все время мало.
А я ведь не верила в подобное…
— Глупости, Ник, — прошептала я, дрожа от холода, — не стоит так переживать. Всему причиной воздействие, именно поэтому ты так отреагировала. Это не значит, что демон какой-то особенный.
Только вот как бы я себя ни убеждала, поверить до конца не могла. А в голове то и дело слышался его насмешливый голос: «Если вдруг ты передумаешь и решишь, что готова к более тесному взаимодействию, то я не буду против».
Мне понадобилось полчаса на то, чтобы прийти в себя. Все это время я понемногу увеличивала температуру воды, пока она не стала обжигающе горячей, и холод из сердца не ушел окончательно. Да и после этого я еще минут пять лежала в ванне, лениво наблюдая, как легкий парок медленно поднимается вверх.
Выходить не хотелось. Там, в комнате находился Мейнор, поцелуй с которым я все никак не могла выбросить из головы и продолжения которого так хотела.
У него вновь получилось вывести меня из себя. А ведь с момента нашей свадьбы прошло всего несколько дней. Страшно представить, что будет дальше.
— Хватит! — прикрикнула я на себя. — Пора выходить.
Накинув халат прямо на голое тело, я покинула ванную, готовая к серьезному разговору.
Вот только мужа в покоях не нашлось. Лишь на столике лежала записка.
«Выпей вина и ложись спать. Завтра предстоит тяжелый день. Буду поздно. Мейнор».
Только Пресветлая знает, каких трудов мне стоило удержаться и не смять клочок бумаги.
«Ушел… опять ушел. А я-то, дура, придумала себе неизвестно чего…»
Осторожно положив послание на место, я налила вина в бокал и сделала два быстрых глотка, даже не дрогнув от неприятного ощущения в горле.
«Да, так лучше… лучше для всех!»
Поставив бокал, я направилась в спальню. Мейнор был прав, мне следовало выспаться, завтра меня ждала масса дел. А остальное… это просто ошибка, которая ничего не значила.
МЕЙНОР
— Ты похож на кого угодно, но только не на счастливого новобрачного, — заметил Гаэтар, развалившись в кресле и лениво рассматривая друга поверх бокала с красным вином.
— А ты знаешь, как выглядит счастливый новобрачный? — усмехнулся демон, обводя внимательным взором огромную гостиную, полную веселящихся гостей.
Звучала музыка, вино лилось рекой — типичный праздник в доме очередного айтэ, мечтающего заслужить расположение наследника, предлагая тому лучший алкоголь и развлечения.
— Есть кое-какое представление. В любом случае, ты даже близко не похож на счастливчика, заполучившего в жены герцогскую дочь.
— Неужели? — рассеянно отозвался Мейнор, поправив узел шейного платка.
В помещении было слишком душно. Даже приоткрытые окна, впускающие в гостиную свежий морозный воздух, не спасали положение. Слишком много людей здесь сегодня собралось.
— Она ведь красавица… твоя жена. Красивая, дерзкая, храбрая и умная, раз смогла выкрутиться из той ситуации, в которой оказалась. Неужели тебе предпочтительнее моя компания? — продолжил допытываться принц.
— Я обязан тебя сопровождать.
— Помню-помню, — отмахнулся молодой мужчина, выпрямляясь и отставляя в сторону бокал, — опасность, древние тайны и проблемы королевства.
— Для человека, который может разом потерять все, что имеет, ты слишком беспечен, — заметил демон, взглянув на друга.
— Я не могу потерять то, что мне не принадлежит, — равнодушно произнес Гаэтар. — Кроме того, можешь мне не верить, но я никогда не мечтал о власти и прочем. Жаль, что я родился первым. Уверен, из Даррена получился бы правитель куда лучше.
— Но твой брат не является наследником.
— Не напоминай. Слушай, какой-то ты слишком нервный сегодня. Ехал бы лучше во дворец, в постель к красавице жене. Уверен, она тебя ждет и скучает. Хватит коротать время со мной. Отец четко дал понять, чего хочет от вас через девять месяцев.
Мейнор отвернулся, вновь изучая толпу гостей, которые то и дело бросали в их сторону заинтересованные взгляды и возбужденно перешептывались.
— Я обязан сопровождать тебя, — упрямо повторил демон, стараясь прогнать из головы образ спящей в их постели Николетты.
Каждую ночь демон возвращался поздно, до последнего оттягивая этот момент. Как же трудно ему было изображать равнодушие, ложиться в кровать и знать, что она рядом… так близко, что стоит протянуть руку, коснуться и…
Это ведь будет так легко! Сонная девушка сама прильнет к нему, сама откроется и позволит все… а когда очнется, будет уже поздно…
Как же это легко и одновременно сложно. Потому что Ник потом не простит… и он не простит себя за поспешность…
Ведь не зеленый юнец, чтобы слепо следовать инстинкту, но как же трудно устоять, когда жена так смотрит. Сама до конца не понимает и не догадывается, что своим взглядом, улыбками, искренним смехом и осторожными прикосновениями сводит его с ума. Что сегодня демон с трудом удержался, заставил себя остановиться. Особенно когда Ник едва слышно простонала: «Хочу… еще», когда прильнула к нему, цепляясь за плечи, когда верила…
Ребенок. Мейнор пытался напомнить себе, что она ребенок. Дочь Ариенн.
Только вот перед глазами вставал другой образ. Николетта в традиционном платье Пустоши, которое больше обнажало, чем скрывало.
Ребенок с телом богини, с пробирающим до самых костей взглядом, с улыбкой, ради которой можно продать душу тварям Пустоты.
