– А что такого в путешествиях во времени?
– Ну как же, – Роман подался вперед, опершись локтями в стол, – Представь, что мы могли бы путешествовать во времени. Представь, что могли бы исправить ошибки прошлого.
– Но ведь в процессе исследований вы поняли, что исправить ошибки прошлого нельзя? – спросила Яна.
Роман вздохнул.
– Да. Это довольно иронично. Я пытался найти способ изменить прошлое. И доказал, что изменить его нельзя.
– Нельзя исправить ошибки прошлого, – Яна вдруг стала очень серьезной, – Но можно их, наоборот, совершить.
– Что ты имеешь в виду?
– Скажи, что ты почувствуешь, если выяснится, что виной какой-то крупной катастрофы прошлого являешься ты?
– Не понимаю, – Роман откинулся на спинку стула.
– Ну, допустим, ты перемещаешься в прошлое чтобы исправить что-то. Например, предотвратить взрыв бомбы в метро. Находишь эту бомбу. Пытаешься разминировать. Но перерезаешь не тот проводок, и она взрывается. Хоп – и оказывается, что ты и есть причина этого взрыва в метро. А если бы ты не полез исправлять, никакого взрыва, может, и не было бы.
Роман молча смотрел на Яну. Спустя несколько мгновений она улыбнулась.
– Да что ты так напрягся, я же просто спрашиваю. Очень интересная тема. Я думаю, что вам нужно помимо физики путешествий во времени преподавать еще и философию таких путешествий.
Она улыбнулась шире и отправила в рот остатки десерта. Роман улыбнулся ей в ответ. Но осадок от вопроса Яны так и остался у него до конца вечера.
Остаток «свидания» прошел за неловкими попытками Романа завязать непринужденный диалог. У него, естественно, не получалось. Если бы не Яна, они бы сидели в тишине. Когда Роман посадил ее в такси, он просто сказал: «До встречи завтра на работе».
Он проводил взглядом уезжающую машину до ближайшего поворота и пошел пешком до дома, проклиная себя за провальный вечер.
***
Утро пятницы началось с подготовки отчетных документов. В лабораторию вернулись сотрудники, придумать что-то, чтобы отпустить всех третий день подряд, было уже невозможно. Поэтому эксперименты с черным шаром перенеслись на вечер. Ученые готовили сводки, структурировали данные в удобоваримый вид, делали финальные расчеты погрешностей. Роман и Боря сидели в кабинете и писали свою текстовую часть отчета.
– Как прошло твое свидание? – спросил Боря, не прекращая набирать текст.
– Отвратительно, – также не отрываясь от клавиатуры ответил Роман.
– Я предупреждал.
Роман не ответил. Сегодня Яну он не видел, и, признаться честно, не хотел бы видеть. Отчет он намеревался отправить в электронной форме, затем выпроводить сотрудников, закрыть лабораторию и приступить к экспериментам. Сегодня в планах были прыжки на более дальние расстояния в будущее. Конечно, они уже знали, что это возможно, нужно было лишь зафиксировать, есть ли какая-то разница в самой процедуре прыжка на час, на неделю и на месяц.
Вечером все документы были сформированы и разосланы, а сотрудники с благодарностью отправлены по домам. В семь вечера Роман закрыл дверь лаборатории на замок и достал черный шар.
– Послушай, – сказал Роман, – Вчера Яна сказала, что военные уже неделю слишком пристально следят за нашим проектом. Запрашивают отчетные данные чаще обычного. И стали как-то…
– Как-то что?
– Холодны что ли.
Боря посмотрел на друга как на идиота.
– Холодны? Военные? Это что значит?
– Ну, не выходят на контакт, только письмами электронными обмениваются.
– И к чему ты ведешь?
– Я боюсь, что они что-то знают.
– Каким образом они могли что-то узнать? – спросил Боря.
– Не знаю, – и тут Романа осенило, – Вдруг в лаборатории жучки?
Боря задумался. Затем огляделся по сторонам, будто сканируя помещение на предмет жучков рентгеновским зрением.
– Если бы это было так, то они бы охладели, как вы с Яной выражаетесь, не неделю назад, а в среду.
– Не знаю…
– Ты становишься параноиком, – отрезал Боря, – Успокойся. Никто за нами не следит. А военные – они и есть военные. Они вообще-то по определению не милашки.
– Надо все рассказать. Я думаю, что пора, – сказал Роман.
Боря несколько секунд размышлял.
– Давай хотя бы в понедельник, – сказал он, – На выходных тут никого не будет, лаборатория снова в нашем распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Мне интересно провести еще пару опытов. А в понедельник… Черт с ним, расскажем все Яне.
Роман согласился. Он открыл журнал регистрации экспериментов и поставил вверху страницы сегодняшнюю дату.
– Ну что, с чего начнем?
Тут в закрытую дверь постучали. Друзья переглянулись.
– Кто? – спросил Боря.
– Это Лиза, – донеслось из-за двери.
Роман и Боря снова переглянулись, затем Боря открыл дверь. Девушка медленно вошла, пугливо озираясь по сторонам и встала посреди комнаты лицом к физикам. К груди она прижимала свернутую куртку. Волосы были еще более растрепаны, чем вчера утром.
– Вы Роман Нестеров? – спросила она.
– Да.
– А вы Борис Шорохов?
– Да, это я, – отозвался Боря.
Лиза кивнула, затем извлекла из сумки помятые листы бумаги и робко протянула их физикам.
– Вы это написали, так? – спросила она.
Роман взял в руки листы и взглянул на первую страницу. Это была распечатка одной из их с Борей статей.
– Да, это мы.
Лиза снова кивнула.
– И вы хотите сказать… – она набрала в грудь воздуха и тут ее лицо просияло, – Вы хотите сказать, что у вас получилось?! Вам удалось?! У вас есть машина времени?!
Роман и Боря, не ожидавшие такого всплеска эмоций, замахали руками.
– Тихо, Лиза, тихо…
– Да какой там тихо! Ни хрена себе! – крикнула она, – Я сначала подумала, что вы какой-то маньяк. Псих. Ну, больной человек…
– Да-да, я понял, – вставил Роман.
– Но я пришла в универ во вторник утром. А ушла из него уже в четверг. Я пришла в общежитие, а там меня, оказывается, кто-то искал. Я позвонила маме, а она в слезах. Говорит, что у меня три дня абонент недоступен. Сказала, рада, что я жива, но она меня убьет. Сначала я думала, что схожу с ума. Но потом что-то щелкнуло в голове, понимаете? У вас такое бывает?
Роман открыл было рот, но не успел ответить.
– Я вспомнила, что за лекция была во вторник утром. Хроно-что-то там, какая-то муть. В общем, физика времени. И вы мне сказали, что вы и есть преподаватель. И я загуглила. И блин! Это же реально вы! Роман Сергеевич, Борис Аркадьевич, я вчера весь день читала ваши работы. Много воды, но я выделила суть.
