– Что это? – она подняла руку и указала на точку на небе.
Роман прищурился. Рядом с точкой начали появляться новые.
И еще.
И еще.
Точки росли. Теперь ими было застлано уже все небо. Вид этого зрелища будил какой-то первобытный страх. Страх за собственную жизнь.
– Ракеты! – выдохнул Боря.
И он был прав. Роман разглядел объекты. Это были металлического цвета ракеты, не менее сотни. Они стремительно приближались к ним. Свист смешался с воем сирен и теперь все пространство вокруг наполнялось неописуемым шумом, который вот-вот грозил разорвать барабанные перепонки. Роман выхватил у Лизы черный шар и взял ее за руку.
– Боря! Быстрее. Хватайся! – Роман протянул левую руку с зажатым в ней шаром, и посмотрел на друга.
Тот стоял с широко раскрытыми глазами и смотрел в небо. Губы безмолвно шевелились.
– Боря! – крикнул Роман.
Боря непонимающе посмотрел на Романа. Он продолжал стоять в полном оцепенении.
– Да черт возьми! – выкрикнула Лиза, прыжком подлетела к Боре, схватила его за руку своей левой рукой, правой взялась за руку Романа, посмотрела ему в глаза – Давайте!
Роман активировал шар. Они исчезли во вспышке света за секунду до того, как свет заполнил все окружающее пространство. Только теперь это был свет от разорвавшихся ядерных бомб.
Глава 4
Шар перенес их в кабинет Романа и Бори. Очутившись на месте, они не смогли удержаться на ногах, и все трое рухнули на пол. Шар укатился в сторону.
– Что? Что это?.. – бормотал Боря.
Роман поднялся и протянул руку Лизе. Потом они вдвоем помогли подняться Боре. Роман заметил, как на полу тают несколько октябрьских снежинок.
– Что это на хрен было? – наконец сформулировал вопрос Боря.
– Это какие-то бомбы, – сказал Роман, – Ракеты.
Он опустился на кресло. Его била дрожь – от пережитого стресса и от октябрьского холода, в котором он только что находился. Лиза села на край стола Бори. Сам Боря остался на ногах.
– Мы прыгнули на месяц? – спросил он.
– Да. Это было шестое октября, – ответила Лиза шепотом, – Что мы будем делать?
Роман не знал, что делать. Он был в ужасе.
– Так, ладно, – сказал Боря и начал ходить из стороны в сторону, – Давайте сгоняем в еще более отдаленное будущее и узнаем, что там такое случилось. Предположим, что это были ядерные бомбы. Значит, прыгнем на сто лет, например. У нас же есть тут где-нибудь спец защита от радиации? Должна же быть.
– Да, наверное, в третье лаборатории есть.
Боря, не сказав больше ни слова, вышел из кабинета и вернулся через пять минут уже с костюмом радиационной защиты.
Пока Боря ходил за костюмом, Роман удивлялся про себя, как они могли так бездумно перемещаться в будущее? А что, если бы Лиза прыгнула не в шестое, а, скажем, в седьмое октября? После удара такого количества ракет радиационный фон был бы настолько высоким, что их сожгло бы дотла прежде, чем они успели бы слово сказать, не то что воспользоваться шаром, чтобы вернуться. Но у него было странное ощущение, что в этом случае ракеты упали бы именно седьмого октября. Как такое может быть, Роман не понимал, но он точно знал, что подобного везения просто не бывает.
– Костюм всего один, – сказал Боря, – Но вдвоем мы прыгнуть все равно бы не смоги. Чтобы воспользоваться шаром, придется засунуть руку вместе с ним в рукав.
Роман кивнул.
– Я пойду, – сказал он.
– Постойте, – Лиза вскочила на ноги, – Я могу… Все-таки это я виновата…
– Нет, об этом не может идти и речи, – отрезал Роман.
– Давай-ка в камень-ножницы-бумага, – предложил Боря с полными ужаса глазами.
– Не надо, – сказал Роман, – Мы уже играли, и я проиграл, помнишь? Мне читать лекции, мне и отправляться в будущее.
С этими словами Роман стал облачаться в желтый защитный костюм. Левую руку с зажатым в ней шаром он оставил в рукаве, перчатка безвольно болталась. Боря помог ему застегнуть замки и натянуть маску. Затем они с Лизой отошли на несколько шагов.
– Ну что ж, – сказал Роман, – Поехали. Сто лет вперед.
Ничего не произошло.
– Не выходит, – сказал он.
– Видимо, коридора нет, – сказала Лиза, – Попробуйте еще раз.
Роман попробовал, снова безрезультатно.
– Может быть, взрыв каким-то образом ликвидировал все межвременные коридоры? Мы не знаем, как реагируют хронионы на большой выброс других элементарных частиц, – сказал Боря.
Роман попытался передать шару мысленную команду еще раз. И снова безуспешно. Он попробовал в четвертый, в пятый, в шестой раз.
И вот, когда они уже были готовы сдаться, шар сработал.
Роман очутился перед административным корпусом университета. Но только догадаться, какое именно это здание, было сложно – оно было разрушено до основания. Небо было свинцовым. Падал серый снег. Землю вокруг покрывал черный пепел. Не было ни одного дерева, ни единой травинки.
Впереди Роман видел жилые кварталы, которые обычно были скрыты кронами деревьев. Сейчас же он разглядел, что в тех немногих зданиях, которые устояли, выбиты окна. Повсюду валялись обломки, перевернутые на бок автомобили, покрытые слоем ржавчины и пепла.
У Романа перехватило дыхание. Кровь запульсировала в висках. Это он. Он во всем виноват. Он так остро почувствовал вину за происходящее, что на глазах навернулись жгучие слезы.
С него все началось. Значит, он всему виной. Нужно было выбросить проклятый шар. Выбросить в какую-нибудь реку, а не проводить свои идиотские эксперименты. Если бы они не прыгнули на месяц вперед, ядерной катастрофы бы не случилось. Он не знал, почему, не знал, какая здесь взаимосвязь, но просто чувствовал это.
Наконец, Роман заставил взять себя в руки. Он крепко сжал черный шар и приказал ему перенести его в Лондон. На этот раз шар послушался с первого раза.
У Романа вырвался стон. Пейзаж был точно таким же – разрушенные дома, обломки и пепел со снегом, покрывающий все вокруг. Нью-Йорк – та же картина. Пекин – то же самое. Берлин, Торонто, Рио-де-Жанейро…
Все погибло. Все погибли.
Роман сел на землю, подняв в воздух облако радиоактивного пепла. Его накрыло отчаяние. Он оперся спиной об остаток какой-то бетонной стены, и просидел так несколько минут, забыв и об угрозе радиации, и о необходимости возвращаться.
Может, никуда возвращаться и не нужно? Остаться здесь, в этой ядерной пустоши. Может, это все исправит? Случится чудо, и круг каким-то образом разорвется?
Но его ждут Боря и Лиза.
Ждут или ждали? Они тоже погибли под этими бомбами?
