Через минуту к ним вышла другая женщина в строгом костюме, с бейджем, прикрепленным к клапану кармана. Вахтерша вернула Роману и Яне паспорта и выдала пластиковые карточки-пропуска.
– Следуйте за мной, – сказала женщина с бейджем и направилась к рамке металлоискателя. Друзья отправились за ней.
Их сопроводили на второй этаж, и далее по длинному коридору до двери с табличкой «Михаил Дмитриевич Шустов. Департамент прогрессивных разработок. Глава департамента».
Стоя в большой светлой приемной, Роман и Яна переглянулись. На лице Яны читалось еле скрываемое чувство тревоги. Роман слегка кивнул ей.
– Михаил Дмитриевич вас ожидает, – сказала секретарша и ослепительно улыбнулась. Яна нажала на дверную ручку.
Большой кабинет был обставлен дорогой мебелью. Одну из стен полностью занимал шкаф, в котором стояло несметное множество разнообразных папок. Роман успел прочитать надписи на корешках некоторых из них: «Архиерей», «Ягуар» и «Северное сияние».
Противоположную стену занимало большое, от самого пола до потолка, окно, закрытое жалюзи. Левую часть кабинета занимал длинный стол для переговоров, в правой находился письменный стол с большим количеством папок и бумаг на нем. За столом сидел невысокий круглолицый мужчина в сером костюме. На вид ему было лет сорок, хотя могло быть и больше, так как он явно следил за собой. Его седые волосы были аккуратно зачесаны назад. Гладко выбритое лицо выражало крайнюю степень серьезности. Глаза за маленькими очками-стеклышками были опущены, мужчина изучал какие-то документы.
Когда дверь за посетителями закрылась, хозяин кабинета поднял на них взгляд, и лицо его озарилось белоснежной улыбкой.
– Яна Александровна, доброе утро. Прошу прощения за небольшой беспорядок, – он обвел рукой лежащие на столе документы и папки.
– Доброе утро, Михаил Дмитриевич – Яна улыбнулась в ответ.
– А это, должно быть… – произнес Михаил Дмитриевич и с внимательным прищуром посмотрел на Романа.
– Роман Сергеевич Нестеров, очень приятно, – сказал Роман как можно более дружелюбно.
Михаил Дмитриевич тут же встал со своего роскошного кресла, пружинящей походкой подошел к Роману и крепко пожал ему руку.
– Роман Сергеевич. Для меня честь с вами познакомиться, – улыбнулся еще шире Шустов, – Давно хотел с вами встретиться. Такие выдающиеся умы меня истинно восхищают.
– Спасибо, конечно, но не стоит… – произнес Роман, но Михаил Дмитриевич его не дослушал, он уже пристально смотрел в глаза Яне.
– А Борис Аркадьевич как же? Не почтит нас присутствием?
– К сожалению, нет, – ответила Яна, – И как раз об этом мы хотели бы с вами поговорить.
Глаза Шустова блеснули.
– Конечно, – сказал он и снова широко улыбнулся, хотя Роман услышал в его голосе холодные нотки, – Присаживайтесь.
Он указал рукой на стол для переговоров. Роман и Яна сели друг напротив друга. Сам Шустов занял место во главе стола.
Роман решил, что если задумается хоть на минуту, то уже не сможет сказать то, что хотел сказать. Именно поэтому он выпалил без малейшей запинки:
– Мы знаем, что вы держите у себя Бориса Аркадьевича.
Шустов перевел взгляд на Яну, потом обратно на Романа. Было видно, что он пытается понять, как ему себя вести. Улыбка с его лица при этом никуда не делась.
– Откуда вам это известно? – спросил Шустов.
– Вчера Боря отправился на неделю назад и не вернулся, – сказала Яна.
Шустов откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Вот оно что, – сказал он, – Скажите мне, когда вы планировали сообщить нам, что у вас есть действующая машина времени?
– Вчера я весь день пыталась до вас дозвониться, но вы не брали трубку, – возмутилась Яна.
– А как давно у вас этот прибор?
Роман посмотрел на Яну, потом вздохнул.
– Четыре дня.
– То есть, – Шустов развел руками, – получив в свое распоряжение машину времени, вы решили сказать нам об этом только спустя четыре дня?
Роман и Яна промолчали.
– Я буду с вами откровенен, – сказал Шустов, – Весь этот департамент – чушь собачья. Знаете, как его неформально называют в министерстве? Лукоморье. Там чудеса, там леший бродит, все такое. Мы финансируем сказки. Вы думаете, вы одни у нас такие? Сейчас в работе более двадцати проектов, и ваш еще не самый сумасшедший.
Михаил Дмитриевич махнул рукой в сторону шкафа с папками.
– Нам каждый год увеличивают финансирование. Что такое для министерства пара сотен миллионов туда, пара сюда? Да ничего. А ботаники по всей стране радуются, развивают свои идеи. Руководство министерства рассуждает так: профинансируем двадцать сумасшедших проектов, вдруг хотя бы один выстрелит. Мы занимаемся этим с две тысячи шестнадцатого, и знаете, сколько проектов выстрелило?
Шустов соединил большой и указательный палец правой руки. Роман и Яна продолжали слушать молча. Михаил Дмитриевич указал пальцем на папку, лежащую на столе.
– В Самаре какие-то башковитые ребята работают над созданием клонов. На презентации нас накормили сказками про армию солдат, выращенных в пробирках. Пока что единственное, что им удается успешно клонировать, это счета на расходы. В Хабаровске есть институт, в котором разрабатывают какой-то шлем для телепатии. В Питере устройство для высокоточного прогнозирования будущего. И так далее. И когда появились вы, я подумал, что это очередной пшик. Но нет… – Шустов ткнул указательным пальцем в Романа, – У вас получилось.
– Не у нас получилось, – поправил его Роман, – Если Боря вам все рассказал, вы должны понимать, что машина времени появилась в результате онтологического парадокса.
– Какая к черту разница? Я не знаю, что такое этот ваш парадокс и знать не хочу, – широко улыбаясь, промурлыкал Михаил Дмитриевич, – Единственная ваша ошибка – вы не сообщили нам. Вы должны были сразу же связаться со мной или с Максимом Леонидовичем.
– Как мы могли с вами связаться, если вы сразу же перестали выходить на связь?
– На связь мы перестали выходить, когда поняли, что вы нас пытаетесь надуть. Вы нарушили условия договора. Мы могли бы вас засудить. Но я подумал, раз у нас теперь есть машина времени – черт с вами. По словам Бориса Аркадьевича, вы решили провести сначала ряд экспериментов самостоятельно, и только потом сообщить нам.
Роман всплеснул руками.
– Это и есть онтологический парадокс, – сказал он, – Вы не контактировали с нами потому, что мы вам не сообщили о машине времени. А мы не могли сообщить вам о машине времени, потому что вы с нами не контактировали. Это классический…
Шустов прервал его жестом руки.
– Достаточно, – отрезал он, – Хватит пудрить мне мозги.
