Роман попытался сделать вдох, но не смог. Легкие просто не раскрывались, не впускали воздух. Он увидел, как его двойник, видимо, столкнувшись с той же проблемой, качается на ногах. И тут Роман различил в руках двойника черный шар. Он все-так успел его схватить, черт бы его побрал.
Роман из последних сил, растратив остатки воздуха, находящиеся в легких, на яростный крик, преодолевая тянущую его вниз силу зыбучих песков, боль в бедре и руке, добрался до двойника и вновь выбил у него из руки шар. Тот упал на землю и мгновенно пропал из поля видимости, занесенный слоем песка.
– Нет! – крикнул двойник, повалился на колени возле того места, куда упал шар, и принялся копать. Ждать, найдет ли он его, у Романа времени не было. Едва оставаясь в создании, он передал шару команду и перенесся обратно в лабораторию. И шар подчинился.
Роман сделал первый за минуту хриплый вдох и закашлялся. Боря и Лиза подлетели к нему и склонились над его изрезанным песком лицом.
– Ты как? Что случилось? – лихорадочно тараторил Боря.
Роман махнул рукой. Кашель не давал ему выдавить ни слова. Лиза сбегала куда-то и вернулась со стаканом воды в руке. Он приподнялся и попробовал сделать глоток, но вода не могла протиснуться в сузившееся до размера игольного ушка горло.
Роман кашлял. Кашлял так сильно, что перед глазами все стремительно темнело.
– У него шар… Вернется… – прохрипел он, кашлянул еще пару раз и потерял сознание.
Глава 9
Очнулся Роман в палате больницы. Первая мысль, пришедшая ему в голову, – у него, на удивление, ничего не болит. Повернув голову, он увидел, как к нему тянутся трубки множества капельниц. Рядом с кроватью стояли какие-то приборы и передвижной шкафчик с препаратами.
В углу палаты в кресле дремал Боря.
– Боря… – позвал Роман. Его голос был слабым, едва различимым, похожим на хрип. Но друг услышал его и открыл глаза.
– Тихо-тихо, – сразу начал говорить Боря, встал и подошел к кровати, – Ты в больнице. Все в порядке. Я не знаю, куда ты закинул этого засранца, но ты вернулся с неслабой дозой тяжелых металлов в крови. Сейчас все очистили, но тебе нужен покой.
Роман закашлялся. В груди начался пожар. Боря потянулся к кнопке вызова медсестры, но Роман остановил его.
– Где мы? Какой сейчас год? Ты запутал следы? – спросил он.
– Да, да, не переживай, – сказал Боря, – Перепрыгнул, как и раньше, раз, наверное, двадцать. Мы в Берлине. На дворе две тысячи четвертый.
Голова Романа упала на подушку. Он поднял правую руку и посмотрел на забинтованную фалангу указательного пальца.
– А где Лиза? – спросил он.
– Она внизу, покупает что-нибудь поесть.
– Сколько я уже здесь? – спросил Роман.
– Три дня, – ответил Боря, – Рана на ноге была очень опасная. Плюс у тебя старые швы разошлись. Но ничего страшного, тебя подлатали. С тобой все будет хорошо.
В палату вошла Лиза. Она увидела, что Роман пришел в себя, бросила на кресло пакеты с какой-то едой и подбежала к кровати.
– Роман Сергеевич. Вы как? – спросила она.
– Нормально-нормально, – постарался успокоить он Лизу, – Есть хочется смертельно. Не могу вспомнить, в каком году в последний раз я ел.
Они позвали медсестру. Боря, на удивление Романа, очень хорошо разговаривал на немецком. Он что-то сказал медсестре, и та принесла Роману обед, состоящий из трех полноценных блюд.
– Где ты научился так разговаривать? – спросил Роман.
– Я-то? Да так… У меня была серия совместных статей с одним профессором из Кельна. Кстати, можем его навестить. Он сейчас как раз, должно быть, защищает диплом.
– А как ты уговорил их положить меня в палату?
– Да легко. Правда пришлось разговаривать на другом языке. На языке денег, – улыбнулся Боря.
– Откуда у вас деньги? – спросил Роман, уплетая вполне неплохую запеканку.
Лиза виновато потупила взгляд в пол. Боря лукаво улыбнулся.
– Мы сгоняли в восемьдесят шестой и купили акции Майкрософта, – сказал он.
Роман улыбнулся.
– А вам не кажется, что это жульничество?
– Ты бы предпочел погибнуть? – спросил Боря.
– Конечно нет, – Роман оторвался от запеканки и посмотрел на друга. Он очень надеялся, что выражение его лица было благодарным. Возможно, так и было, потому что Боря улыбнулся в ответ.
– Придешь в себя – решим, что делать дальше.
Роман кивнул, потом до него кое-что дошло.
– Ты сказал, я здесь уже три дня?
– Точно, – сказала Лиза.
– И злой двойник нас так и не нашел?
– Ну, как видишь, – сказал Боря и развел руками.
– Значит, либо ты очень хорошо запутал следы, – сказал Роман, – Либо…
– Либо он не выбрался оттуда, куда ты его закинул, – сказал Боря, – Да, второй вариант был бы просто идеален, но дело в том, что мы оба знаем, что он выбрался. Мы с тобой видели его труп. Мы знаем, как он погибнет. По-другому быть не может.
– Похоже на то… – сказал Роман, и его накрыла такое сильное чувство отчаяния, что ему захотелось швырнуть поднос с едой в стену.
Ничего им не исправить. Не остановить ракеты. Не спасти Яну. Ничего не изменить. Никогда.
– Послушай, – неуверенно начал Боря, – Мы тут с Лизой поговорили, пока ты был в отключке. Не знаю, как ты к этому отнесешься, но… Может, нам всем остаться здесь? Забыть обо всем?
Роман сидел, не поднимая взгляд от еды. Аппетит, который еще минуту назад не давал ему покоя, испарился.
– Да, Роман Сергеевич, – подхватила Лиза, – У нас будет почти двадцать лет спокойной жизни. Потом мы можем опять перепрыгнуть.
– Ты же знаешь, что у нас не получится, Лиза. – устало сказал Роман, – Все предопределено. Я не знаю, как, но все мы придем к тому, что сами видели. Станем охотниками, пытающимися убить себя из прошлого. И, видимо, сойдем с ума. Иначе я даже не могу вообразить, почему мы на это решимся.
– Ну а что будет, если мы ничего больше не будем делать? Спрячем шар. Начнем спокойную жизнь? Кто заставит нас надеть черные доспехи и отправиться в прошлое убивать себя?
– Я не знаю. И не хочу знать, – сказал Роман и нехотя отправил в рот кусок запеканки.
– Ладно-ладно, – сказал Боря примирительным тоном, как будто разговаривал с повздорившими второклассниками, – Все устали. Тебе, Рома, надо восстанавливаться. Давайте вернемся к этой теме… Попозже, хорошо?
Роман кивнул. Он доел обед, Боря и Лиза попрощались, сказали, что придут завтра утром и вышли из палаты.
Роман лег удобнее, выключил свет и постарался заснуть. Ему мешал шум приборов и звуки шагов и речи, доносившиеся из-за двери.
