Дверь им открыл Джон Эйзер, совсем не похожий на того немощного старика, которого они видели утром. Он переоделся в лабораторный халат, побрился, причесался и выглядел на двадцать лет моложе своего возраста.
– Заходите-заходите, – замахал он рукой, приглашая друзей внутрь.
На входе в подвальную лабораторию Эйзер раздал всем халаты. В центре помещения, теперь отлично освещенного, Эйзер соорудил специальный стол с какими-то датчиками и инструментами.
– Так, – сказал Джон, – Я хочу вскрыть шар и посмотреть, что с ним случилось.
– А вы сможете это сделать? – спросил Боря, – Просто мы не нашли ни одного шва.
– А швов и нет, – улыбнулся Эйзер.
Роман подошел к столу и увидел, что в середине столешницы обустроено специальное круглое углубление. Эйзер положил шар в него и отошел.
Он нажал на несколько кнопок на клавиатуре, и черный шар окружила стеклянная полусфера. А потом Роман услышал низкий гул.
– Что это? – спросил он.
Эйзер поднял указательный палец правой руки, требуя тишины, а затем указал им на черный шар. Роман увидел, как поверхность шара пошла мелкой рябью, а сам шар начал медленно приподниматься над поверхностью стола. Вдруг он ощутил, как ключи, лежащие в правом кармане его брюк, зашевелились и устремились к шару как по мановению волшебной палочки, и понял, что за гул заполняет подвальную лабораторию.
– Это магнит? – спросил он.
Эйзер улыбнулся и покрутил какую-то ручку.
Черное покрытие шара ожило и рассыпалось на тысячу мелких частиц, образовав нечто среднее между жидкостью и твердым телом. Черная металлическая масса стекла вниз и обнажила внутреннее ядро шара. Оно было серебристого цвета, все в мелких контактах, швах и датчиках.
Эйзер переместился за другой компьютер, у которого были обустроены два небольших рычага управления, взял их в руки. Внутри стеклянной полусферы поднялись два маленьких серебристых манипулятора, похожих на хирургические инструменты. Эйзер пошевелил рычагами, и манипуляторы начали нажимать тонкими иглами на определенные участки внутреннего ядра шара. Потом один из манипуляторов взялся за нижнюю часть шара, другой за верхнюю, и они начали проворачивать полушария, отсоединяя одно от другого. Наконец, шар был разделен на две половины, верхняя убрана прочь, и перед Романом, Лизой и Борей предстал светло-голубой кристалл, окруженный металлическими дугами и какими-то контактами.
– Вот черт… – вырвалось у Бори.
– Это – торжествующе ткнул пальцем в кристалл Эйзер, – абсолютно новый элемент периодической таблицы. Я забросил свой проект, потому что в природе не было вещества, обладающего нужными свойствами. А теперь оно найдено!
– Вы сможете его починить, Джон? – спросил Боря.
– Очень на это надеюсь, – сказал Эйзер и снова взялся за рычаги управления.
Следующие несколько минут он молча орудовал рычагами, изредка бормоча себе под нос что-то вроде «да-да» и «удивительно». Потом он сорвался с места, взял за плечи Романа и подвел к стеклянной сфере.
– Видите? – спросил Эйзер, указывая пальцем на что-то за стеклом.
Роман присмотрелся.
– Честно говоря, нет.
– Вот, это дуги, улавливающие частицы, переносящие время. Кристалл придает им ускорение, заставляя двигаться по этим направляющим.
– Простите, Джон, что я должен увидеть? – нетерпеливо спросил Роман.
Эйзер вновь развернулся к шару.
– Ну вот же, присмотритесь.
Роман увидел то, о чем говорил Эйзер: две дуги были порваны, их концы не крепились к основанию кристалла.
– Вот оно, – сказал он, – Дуги порваны. Вы сможете их восстановить?
– Слава богу, дуги я планировал сделать из обычного вольфрама с нанесением напыления, так что да, я прикреплю их обратно.
Следующие два часа Эйзер работал со сваркой. Когда дело было сделано, он дал шару остыть, аккуратно закрыл внутреннее ядро с помощью манипуляторов и вернулся к пульту управления магнитами. Нажав на несколько кнопок, Эйзер вернул магнитное покрытие на поверхность шара, и тот снова стал матово-черным.
Эйзер отдал восстановленный шар в руки Романа.
– Ну, покажите мне, как он работает, – с надеждой посмотрел он в глаза Романа.
Роман взял старика за руку и устроил небольшую экскурсию. Они побывали на строительстве Египетских пирамид, в Помпеях за секунду до извержения вулкана, посмотрели на Александрийский маяк, когда тот еще казался несокрушимым. Вернувшись в подвал особняка Эйзера, Роман увидел на глазах старика слезы.
– Спасибо, – тихо произнес он.
Эйзер прошел к старому запыленному креслу и с улыбкой опустился на него.
– Джон, если шар устроен так, как вы себе и представляли, – спросил Боря, – почему тогда он не работает так, как вы задумывали? Почему не меняет ход событий, перенося в параллельную временную линию, а позволят лишь перемещаться в рамках одной?
– Я не знаю, – честно признался Эйзер.
Боря хотел что-то сказать, но его прервала Лиза.
– На сегодня экспериментов, пожалуй, хватит, не так ли? – спросила она, многозначительно посмотрев на Борю, – Доктор Эйзер сделал очень важное дело – починил шар. И, естественно, устал.
Лиза посмотрела на старого профессора.
– Да, пожалуй, вы правы, – отозвался тот.
– Завтра мы вернемся и подумаем все вместе, – предложила Лиза.
Друзья направились к лестнице, ведущей из подвала.
Глава 13
Посреди ночи Романа разбудил телефонный звонок. Номер знал лишь один человек, поэтому, подняв трубку, он сразу сказал:
– Джон? Что случилось?
– Приезжайте ко мне, срочно, – донеслось с того конца провода, затем послышались короткие гудки.
Роман разбудил Лизу и Борю, который особенно не хотел вылезать из теплой постели, и они отправились по ночной дороге обратно к особняку Эйзера.
Джон встретил их в каминном зале. Он разжег огонь и сидел в кресле, сложив руки на коленях. Выражение его лица было потерянным.
– Что случилось? – с ходу спросил Боря.
– Меня разбудили, – ответил он.
– Кто? – спросил Боря. По его лицу было видно: он опасается, что старику просто что-то приснилось.
– Я проснулся около трех ночи от ощущения, что в комнате кто-то есть. Открыл глаза и увидел его, – сказал Эйзер.
– Кого? – спросила Лиза.
– Себя, – ответил за Эйзера Роман, – Вы увидели себя, Джон?
– Да, – старик закрыл глаза руками.
– И что он сказал? – спросил Боря.
Эйзер встал, подошел к нему и протянул какие-то рулоны бумаги. Боря развернул их. В прыгающем свете пламени камина на листах можно было различить какие-то чертежи.
