– Она, – сказал я, – Но откуда?…
– Сейчас загоним ее портрет в программу распознавания и одна из сотни камер, развешанных по всему парку, ее найдет.
Я посмотрел на парня, открывшего мне дверь. Тот пожал плечами.
– Технологии не стоят на месте, – сказал он, – Меня, кстати, зовут Джесси, а вас?
Я показал ему удостоверение. Ни один мускул его лица не дрогнул.
– Спокойно, детектив. Все абсолютно законно.
Лично я был в этом не уверен, но сейчас не до разбирательств.
– Хм, странно, – пробормотала девушка. Я тут же насторожился и приблизился к монитору ее компьютера.
Джесси, похоже, тоже заволновался:
– Что такое, Мэйси?
– Ее нет в парке… Но она и не выходила за его периметр. Последнее место, где камера ее зафиксировала, – детские американские горки.
Мэйси вывела на экран видеозапись, на которой Холли машет нам рукой и проходит на посадку в вагончик.
– Это я и сам видел, – выпалил я, – Она не вышла из-за ограждения после окончания поездки. Что она там, сквозь землю провалилась? Дайте изображение с камеры, снимающей территорию за забором.
Мэйси и парень в белой рубашке переглянулись.
– Ну… Дело в том, что ее нет.
– Что? – я в упор посмотрел в глаза Джесси. Боже, да ему лет двадцать, не больше.
– Да, камеры за ограждением нет. Мы все хотели ее поставить, но то одно, то второе…
– Черт с вами. Дайте запись самой поездки с этой же камеры.
Мы посмотрели, как вагончики сделали три круга по волнообразным рельсам с четырех разных камер, находящихся на расстоянии от десяти до пятидесяти метров от аттракциона.
Вот Холли вскинула руки и летит вниз.
Вот она хохочет, набирая высоту.
А вот состав вагончиков заканчивает свой маршрут, останавливаясь за ограждением, так, что его не видно.
Из калитки выходят дети. Все, кроме моей дочери.
– Это очень странно, – пробормотала Мэйси.
– Вы что, хотите сказать, она растворилась в воздухе?
– Подождите минутку, я свяжусь со службой безопасности… – сказал Джесси, достал телефон и отошел от нас на несколько шагов.
Я снова наклонился к Мэйси.
– Еще раз выведите мне запись поездки.
Мой тон испугал Мэйси, и это было хорошо. Она послушно открыла файл.
– Стоп!
Девушка нажала на кнопку, и картинка замерла. Я ткнул пальцем в девочку, сидящую рядом с Холли.
– Распознайте мне вот эту девочку и скажите, где она находится сейчас.
– Минуту, – Мэйси стала нажимать на кнопки и через минуту сказала, – Она возле батутов. Вот, видите?
Я увидел. Девочка в компании родителей стояли и смотрели, как прыгуны выделывают пируэты.
Я кинулся к выходу, не обращая внимание на крик Джесси «Эй,погодите!».
На улице меня ждала Энн.
– Боже, Майк, я не понимаю…
– Пошли, – бросил я на ходу.
Когда мы подбежали к батутам, девочка и ее родители еще не успели уйти. Я без лишних слов кинулся на колени перед ней, так, что мое лицо оказалось на уровне ее.
– Ты сейчас каталась на американских горках.
– Папа! – глаза девочки округлились.
Ее отец среагировал мгновенно, и я тут же почувствовал тяжелую ладонь на своем правом плече. Я ее стряхнул.
– Эй, ты что творишь?!
– Заткнись! Американские горки, – я схватил девочку за плечи, – Рядом с тобой сидела девочка. Ты помнишь?
– Да, – девочка была близка к тому, чтобы заплакать.
Ее отец попытался меня оттащить, но я отшвырнул его движением корпуса. Где-то рядом плакала Энн и выкрикивала мое имя.
– Эта девочка – она выходила вместе с тобой, да? Куда она делась?
– Не знаю, я не помню.
– Вспоминай.
– Я не могу, – по щекам девочки наконец потекли слезы.
– Вспоминай!
– Я не знаю!
Боль пронзила мою правую скулу. Это отец девочки ударил меня. Я пошатнулся, но не упал. Не отдавая себе отчет, я рванул вперед и повалил его на землю.
13
– Майк?
Я моргнул и непонимающе уставился на Энн.
– А?
– Я говорю, ты будешь еще вина?
Я посмотрел на дрона, который замер с бутылкой возле нашего столика.
– Да… Да.
– О чем задумался?
– О Холли, – сказал я.
– Надеюсь, ты вспоминал что-то хорошее. Все же мы отмечаем ее день рождения.
Я промолчал, уставившись в окно. По стеклу бежала дождевая вода, неоновый пейзаж города расплывался как на экране плохо настроенного телевизора. Я ненавидел эти посиделки с Энн в день рождения Холли. Ненавидел всем сердцем. Потому что помимо того, что это день рождения нашей дочери, это еще и день ее исчезновения. Так какого черта мы тут отмечаем?
– Ей бы здесь понравилось, – сказала Энн, и я не выдержал.
Стукнув кулаком по столу так, что все вокруг повернулись к нам, я выкрикнул:
– Хватит!
В зале ресторана воцарилась полная тишина. Энн округлила глаза.
– Майк…
– Хватит разводить этот цирк! Хватит изображать семейную идиллию, обращаться к Холли, как будто она сидит с нами за столом. Хватит делать вид, что все нормально! Ничего не нормально! Наша дочь пропала двенадцать лет назад, исчезла. А мы сидим тут и отмечаем это. Никто не понес наказания, никто! Как ты можешь здесь сидеть и спокойно жевать чертов салат?
– Майкл, сядь, пожалуйста.
Я огляделся и с удивлением обнаружил, что пока говорил, действительно поднялся на ноги. Люди за соседними столиками испуганно смотрели на меня. Я перевел взгляд на Энн. На ее лице была смесь самых разных эмоций.
– Не буду я никуда садиться.
Я достал телефон, нажал на кнопку и расплатился за ужин. Затем быстро накинул пальто и шляпу и направился к выходу. У самой двери до меня донесся голос Энн:
– Так какого черта никто не понес наказание, а, Майк? Какого же черта ты не нашел виновных? Ты трус и слабак. Ты сдался и сбежал.
Я замер, сжав кулаки. Меня трясло от ярости, все вокруг пульсировало в такт сердцебиению. Мне стоило колоссальных сил взять себя в руки и молча выйти на улицу под дождь.
Я брел куда глаза глядят, засунув руки в карманы. В висках стучал пульс. Сколько прошло времени – я не знал. На улице стемнело. Я промок насквозь, но продолжал идти. Подальше от Энн, подальше от всего этого. Только от прошлого не убежишь, сколько не беги.
