– Присаживайтесь, – он махнул рукой в сторону второго кресла, – Не хотите выпить?
Я увидел в его руке бутылку виски и сверился с данными нейроинтерфейса. Половина двенадцатого дня.
– Пожалуй, рановато, – сказал я.
– Вы не станете возражать, если я?…
– Конечно, нет.
Мэйдл вытащил пробку и щедро налил виски в грязный стакан. Проглотив все одним глотком, он поморщился.
– А зачем вы приехали? Не могли просто позвонить по видеосвязи?
– Я предпочитаю личное общение, – ответил я.
– Я удивлен. Честно говоря, думал, вас уже давно заменили какие-нибудь нейросети.
Я промолчал. Мэйдл вздохнул.
– Джулия, да? Черт… Что случилось?
– Ее убили. Кто-то перерезал ей горло.
– Боже.
– Я провожу расследование. Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?
Мэйдл покачал головой, я достал телефон и нажал на кнопку записи.
– Скажите, когда вы в последний раз виделись с Джулией?
– После развода… Дайте подумать… На одной вечеринке лет пять назад. Мельком, даже не здоровались.
– Почему вы развелись?
Мэйдл откинулся на спинку кресла.
– Да знаете, как это бывает… Просто в определенный момент пришло осознание того, что мы не подходим друг другу. Мы познакомились на съемках «Друзей Сюзанны». Я тогда уже был настоящей звездой, она – подающей надежды начинающей актрисой. Ну и закрутилось… Однако, через пару лет мы просто пришли к тому, что порознь нам обоим будет лучше, понимаете?
– Понимаю.
– Она хорошая девочка, скромная… Родилась в какой-то деревне или вроде того…
– Подождите, – сказал я, – Вы хотите сказать, что вся чушь из ее досье – правда? Она действительно обычная девушка, добившаяся всего сама? Была волонтером во время вторжения и все такое?
Мэйдл рассмеялся и посмотрел наверх, с теплотой что-то вспоминая.
– Да… В это сложно поверить, но это правда. Она действительно сама невинность. По крайней мере, была такой до того, как словила звезду.
– Вы не первый, кто об этом говорит. После съемок в «Октябрьской ночи» она сильно изменилась, да?
– Ну что тут скажешь, не все выдерживают поток славы и денег, мне ли это не знать, – Мэйдл развел руками, как бы показывая убранство своего роскошного дома, – К тому времени мы уже были разведены и не общались, до меня только долетали отдельные слухи. Но то, что я слышал, совсем не походило на мою Джулс. Поговаривали, что звездная болезнь ее совсем доканала. Вроде как, там были и наркотики… Не знаю, не могу ручаться. И вот теперь… Черт возьми.
Мэйдл налил себе еще порцию виски.
– Кто мог желать ей зла? – спросил я.
– Судя по тому, что я слышал о ней в последнее время, – кто угодно. Все друзья от нее отвернулись. А вот ненавистников, думаю, прибавилось. Знаете, думаю, на нее очень повлияло вторжение. Как и на всех нас… Черт… Кто бы мог подумать. Это до сих пор не укладывается у меня в голове, – он опорожнил стакан с виски.
– Да уж, – подтвердил я.
– Это добило нас, да? Я имею в виду человечество. Посмотрите, что происходит на улицах, – Мэйдл махнул пустым стаканом в сторону гигантского окна, – Экономический кризис, безработица, какие-то неизвестные неизлечимые болезни. Я читал, что улицы наводнили принципиально новые виды наркотиков. Всюду религиозные фанатики-террористы. Это какой-то кошмар.
Я демонстративно огляделся.
– Думаю, вас все эти ужасы не коснулись.
Мэйдл расплылся в улыбке.
– Да, я понимаю вашу иронию. Вы знали, что восемьдесят процентов актеров, которых вы сегодня видите на экране кинотеатра, – не настоящие люди? Их рисуют на компьютере. Вот и я пять лет назад заключил контракты с несколькими студиями. Мою внешность, голос, манеру двигаться – все отсканировали и сохранили. Я получил солидный куш, а фильмы с моим участием теперь выходят по пять-шесть штук в год. Да, я прожигаю жизнь. Но мы же понимаем, что если случится новое вторжение – мы его уже не переживем. А оно обязательно случится. И когда этот день настанет, я буду готов.
С этими словами Мэйдл, пошатываясь, подошел к стоящему у стены комоду и достал из верхнего выдвижного ящика пистолет.
– Мистер Мэйдл…
– Я не хочу переживать это еще раз, детектив Купер, – в глазах Мэйдла плясали огоньки безумия, – Я без раздумий пущу себе пулю в лоб в тот самый миг, когда услышу сообщение о новом вторжении. Скажите, где вы были в тот день?
– Нас, как и всех полицейских, отправили отражать атаку. Я был на передовой.
– Я тоже был там. Значит, вы видели то же, что и я. Расплавленные человеческие тела, лежащие то тут то там на земле оторванные конечности…
– Да, видел, – перебил я его.
– Тогда вы должны меня понять, – он демонстративно поднял пистолет.
Я смотрел на Мэйдла и думал, задать ли ему еще один, последний вопрос. Наконец, решившись, я сказал:
– Когда мы начали заниматься делом Джулии, мы столкнулись с очень странным обстоятельством… Речь идет о ее чипе цифрового нейроинтерфейса. Дело в том, что геолокационные данные перестали с него поступать еще неделю назад…
– А… – протянул Мэйдл, расплывшись в улыбке, – Да, это нам знакомо.
Он открыл другой ящик комода взял оттуда что-то, вернулся в кресло напротив меня и протянул мне маленький стеклянный пузырек.
– Что это? – спросил я, осторожно беря его правой рукой.
– Это – чудо. Настоящее спасение. Называется «Пелена». Придумал какой-то умник пару лет назад. Выпиваете его, и ваш чип перестает работать. Никакого спама. Никакой связи с чертовыми спутниками. Никакого отслеживания геолокации. Мы, актеры, частенько его используем. Чтобы скрыться от папарацци, понимаете? Несколько дней отдохнуть где-нибудь на тропическом острове в компании девчонок…
Я недоверчиво взглянул на пузырек полупрозрачной желтоватой жидкости.
– Вы хотите сказать, что научились обманывать «ЮниТек»?
– О да. Так что готов поспорить, Джулия воспользовалась «Пеленой». Вообще, полиции такое рассказывать, конечно, нельзя. Мои коллеги меня не поймут, но… Какого хрена?
Я поднялся на ноги.
– Мистер Мэйдл, вы разрешите мне взять это вещество для экспертизы в лаборатории?
Мэйдл, наполнявший стакан новой порцией виски, благодушно кивнул.
– Да пожалуйста.
– Спасибо за предоставленную информацию, мистер Мэйдл, – я отправился к выходу.
– Я приду на похороны, – услышал я почти на выходе, – Понимаю, что вас просить о том же странно, но… Боюсь, что аншлага там, мягко говоря, не будет. Как я и говорил, друзей у нее не осталось. Но… Она все же хороший добрый человек. По крайней мере, была такой когда-то.
