– Гораздо лучше. Можно мне стакан воды?
Он налил воду в стакан с трубочкой и поднес ко мне так, чтобы я смог попить.
– Спасибо, – сказал я, и доктор поставил наполовину пустой стакан на столик, – Какое сегодня число?
– Тринадцатое июля.
Я посмотрел на него с удивлением.
– Я здесь больше месяца?
– Да. И это еще не так долго, как могло бы быть. Вы очень быстро идете на поправку.
– Да? И как мои дела? – спросил я.
– Довольно неплохо. Анализы пришли в норму. Кости срастаются. С учетом тяжести автокатастрофы, я бы сказал, что вы в феноменальном состоянии.
– Когда меня выпишут?
Усов рассмеялся.
– Я думаю, об этом говорить слегка преждевременно. Скажу лишь, что если динамика сохранится, вы выйдете отсюда скорее, чем могли бы себе представить. Выйдете на своих двоих.
Я посмотрел на свои перебинтованные руки.
– Доктор, я могу вас спросить кое-о-чем?
– Конечно.
– Когда я был без сознания… В общем, мне мерещилось… Мерещился бред.
– Что вы имеете в виду?
– Мне привиделось, что я в каком-то лесу. Что я не могу вспомнить, кто я такой. Что я бегу от каких-то людей, которые хотят меня убить. Потом я оказался на чужой планете и ловил там беглого преступника. А потом…
Александр Михайлович вопросительно поднял бровь.
– В общем, потом я был магом… В каком-то фентези. Мы спасали королевство… Даже семь королевств от темного мага.
Усов улыбнулся.
– Не переживайте. Спутанные и даже бредовые видения – обычное дело при травме головы. А вам, на секундочку, раздробило череп. Человеческий мозг – удивительная штука. Бред, вызванный такой травмой, может быть ни на чем конкретном не основан и…
– Там были вы, – сказал я.
Александр Михайлович прервался и посмотрел на меня.
– Правда? И что же я делал? Был аборигеном на планете или солдатом армии темного мага?
– Вы делали примерно то же самое, что и сейчас. Задавали вопросы.
Доктор снова добродушно рассмеялся. Я же не находил в этом ничего смешного.
– Как это возможно? Я впервые вас вижу.
– Алексей, как я и сказал, человеческий мозг – очень сложная штука. Скорее всего, вы видели какой-то другой образ, но не можете вспомнить, какой именно. А когда вы пришли в сознание и увидели меня, ваш мозг как бы подставил меня вместо того образа, понимаете? И теперь вам кажется, что я был в вашем сне.
Я задумался. Звучало это разумно.
– Да… Возможно.
– Не возможно, а так и есть, я вас уверяю.
Я кивнул.
– Я хочу сесть, можно?
Александр Михайлович некоторое время колебался.
– Можете принять полусидячее положение. Пойдет? Позвоночник у вас цел, но я бы все же не рисковал.
Я снова кивнул.
Доктор подошел к койке и нажал на какую-то кнопку в ее изголовье. Верхняя половина моего тела начала подниматься под сопровождение монотонного жужжания электромотора. Я случайно задел забинтованной рукой стакан с недопитой водой, и тот полетел на пол.
– Ой, – сказал Усов и принялся вытирать воду.
– Извините, – сказал я, – Я случайно.
– Ничего страшного, – улыбнулся доктор, – Мы никому не расскажем, хорошо?
В моей памяти что-то шевельнулось.
– Что вы сказали? – спросил я.
Он посмотрел на меня снизу вверх.
– Я говорю, не волнуйтесь, мы никому ничего не расскажем. Я уже все вытер.
Доктор поднялся на ноги. Почему его слова показались мне такими… Пугающими?
Я их где-то уже слышал, но где?
Голова начала болеть.
– Что такое? – спросил Александр Михайлович.
– Голова, – сказал я.
– Отдыхайте, не буду больше вас отвлекать болтовней. Когда захотите опустить кровать обратно, нажмите вот на эту кнопку, медсестра вам поможет.
Он ушел, а я остался наедине с головной болью. Было такое ощущение, что моя черепная коробка после аварии резко уменьшилась. А воспоминания все продолжали и продолжали поступать, так, что уже не помещались в ней. Я вспомнил не только свои видения про Паралакс и Пепельный Гарнизон. Я вспомнил кое-что еще. Кое-что такое, чего не мог сказать доктору.
Кое-что про мою аварию.
***
После обеда пришла Даша. Она была так рада, что я наконец пришел в себя, что чуть не кинулась прямо на меня с объятиями.
– Эй-эй, – сказал я, – А как же мои ребра?
Она остановилась и виновато поцеловала меня в небритую впалую щеку. Как же хреново я сейчас, должно быть, выгляжу, подумал я.
– Ты поправишься, – сказала Даша и вытерла слезинку, катившуюся из правого глаза, – Все будет в порядке.
Я попытался улыбнуться.
– Этот Александр Михайлович вроде как ничего, да?
– Он один из лучших специалистов, – сказала Даша, – Он поставит тебя на ноги.
– А с каких пор мы можем позволить себе лучших специалистов? – спросил я. Дела в фирме у меня в последнее время шли не очень. Зарплату не повышали уже четыре года. Мы хотели завести ребенка, и я подумывал о смене работы, но нормальных вариантов не подворачивалось. У Даши резюме было гораздо лучше моего, но… Она была молодой замужней женщиной без детей. Много ли работодателей возьмут к себе сотрудницу, которая тут же уйдет в декрет? Да, у нас равноправие полов. Но только по телевизору.
– Ну, я не хотела тебе говорить, но… В общем, твое лечение оплатил Борисов.
Я с недоверием посмотрел на жену.
– С чего ему это делать? Я думал, он меня сразу же уволит. Автокатастрофа – недостаточно уважительная причина, чтобы пропускать работу.
Даша пожала плечами.
– Он позвонил и предложил. Сказал, что это не взаймы и возвращать ничего не нужно. Я согласилась. Без этого лечения… Без лечения ты мог бы…
– Ладно-ладно, – перебил ее я, – Спасибо. И тебе, и Борисову.
Даша улыбнулась и стала гладить мои волосы. Это было очень приятно. Как бы я сейчас хотел оказаться дома в нашей теплой постели.
– Сколько мне еще придется здесь лежать? – спросил я, – Что говорит Александр Михайлович?
– Ничего конкретного, – сказала Даша, – Говорит только, что ты идешь на поправку с гигантской скоростью.
– Да, – сказал я, закрыв глаза, – С первой космической.
Мы немного побыли в тишине.
