Я умылся, и мы тихо, чтобы никого больше не разбудить, направились за защитными комбинезонами. Если раньше мы надевали яркие желтые костюмы, чтобы хорошо друг друга видеть, то теперь все было наоборот. Нам нужно было не привлекать к себе внимания. Поэтому мы выбрали два темно-зеленых защитных костюма. Облачившись в них, взяв фонарики и оружие, мы направились к лесу.
– Проверь свою катушку, – сказала Лиза.
Я проверил. Она была крепко прицеплена к моему ремню. Лиза сделала то же самое. Затем мы привязали концы своих нитей к ближайшим соснам и переглянулись.
– Готова? – спросил я.
– Да, – ответила Лиза.
Мы натянули противогазы, включили фонарики и шагнули в лес.
Первое, что я заметил, это то, что звуки вокруг тут же поменялись. Пение ночных птиц прекратилось, сверчки замолкли. Остался только шелест ветвей и скрип стволов размеренно качающихся из стороны в сторону сосен. Воздух стал холоднее градусов на пять. Лунный свет стал будто как-то по-другому в нем преломляться. Этот эффект мы наблюдали уже не в первый раз.
– Давай в темпе, – сказал я. Противогаз искажал мой голос. А может и звук в этом воздухе распространялся как-то иначе. Лиза кивнула, и мы двинулись вперед, освещая путь лучами фонариков. Раскручивающиеся катушки издавали тихий жужжащий звук. Так, молча, мы шли около десяти минут.
Вдруг я что-то заметил краем глаза и резко поднял руку, останавливая Лизу.
– Что такое? – спросила она.
Вместо ответа я направил луч фонарика вверх, и мы увидели, что воздух вокруг нас заполняется густым туманом. Он угрожающе поблескивал на свету, опускаясь все ниже и ниже.
– Проверь противогаз! – крикнул я, и сам начал ощупывать свой – убедился, что он плотно прилегает к лицу, а кассета фильтра прикручена до упора. Этот туман – не что иное, как нервно-паралитический газ, состав которого нам определить не удалось. Он вдруг появлялся ниоткуда и так же внезапно рассеивался. Действовал газ мгновенно, в этом на своем опыте убедился Женя Синин, когда впервые с ним столкнулся. Одного вдоха хватало для того, чтобы тут же упасть, потеряв сознание. И если бы в той вылазке с ним не было Марины Котовой, все закончилось бы очень плачевно.
Я на всякий случай задержал дыхание. Лиза сделала то же самое, я перестал слышать звук работы фильтров ее противогаза.
Туман обволакивал нас. Я почувствовал холод.
Лиза хрипло вздохнула. Противогаз выполнял свою работу, она крепко стояла на ногах, оставаясь в сознании.
В следующую секунду, как по мановению волшебной палочки, туман рассеялся. Мы подождали еще несколько секунд.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Да, а ты? – сказала Лиза.
Я не успел ответить. Раздался громкий жужжащий звук. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, откуда он доносится. Я опустил глаза и увидел, что катушка на моем ремне вращается с дикой скоростью. Словно закрепленный на входе в лес конец нити кто-то привязал к вагону скоростного поезда. Я посмотрел на Лизу. С ее катушкой происходило то же самое.
В полном недоумении она схватила нить, но тут же вскрикнула и отдернула руки. На ладонях остались глубокие порезы.
– Черт! – выкрикнула Лиза, сжимая руки в кулаки.
И тут нити кончились. Сначала моя, потом ее. Их концы сразу же пропали где-то в темноте. В мгновение ока темнота вокруг нас будто сгустилась. Я повернул голову направо. Мы попали в пространственное завихрение? Эта толстая сосна была здесь и раньше. Или ее не было?
– Черт, – сказала Лиза.
Я ощутил приступ паники. Мне показалось, что деревья, окружающие нас, стали ближе, а просветы между ними уменьшились.
– Нужно возвращаться, – сказал я.
– Сережа, мы почти что пришли. Сколько еще? Минут десять, не больше.
– Нет, это слишком опасно, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно, – Мы не дойдем. Без путеводных нитей – точно нет.
Лиза несколько секунд колебалась, но наконец нехотя согласилась. Я развернулся на сто восемьдесят градусов.
– Давай, пойдем скорее.
Мы двинулись в обратном направлении. По крайней мере, я надеялся, что мы шли правильно. Я пытался вспомнить, попадались ли нам эти деревья на пути сюда или нет, но все они были похожи друг на друга.
Задул холодный пронзительный ветер. Я задрожал. Деревья вокруг стали раскачиваться из стороны в сторону сильнее. Фонарик у меня в руках моргнул.
– Быстрее, – выдохнул я.
Мы ускорили шаг, и вдруг луч фонарика Лизы выхватил из темноты какой-то большой объект.
– Что это? – прошептала она.
Я направил луч своего фонарика туда же, куда и она. И увидел внедорожник.
Он стоял среди деревьев, и было абсолютно непонятно, каким образом он мог сюда попасть. Сосны почти упирались в его передний и задний бампера, так что приехать сюда своим ходом он точно не мог.
– Что за черт? – произнес я, – Только что его здесь не было.
– Пойдем посмотрим поближе, – сказала Лиза и прежде, чем я успел что-либо сказать, двинулась к машине. Я нехотя пошел за ней.
– Лиза, это может быть опасно…
– Смотри, – сказала она.
Я проследил за лучом фонарика и увидел, куда она показывала. Кузов внедорожника был усеян круглыми дырами и царапинами. Несколько таких же дыр было и на лобовом стекле. От них во все стороны расходилась сетка трещин.
– Это пулевые отверстия? – спросил я.
– Думаю, да, – сказала Лиза.
Я подошел ближе посветил фонарем внутрь салона. Там никого не было. Мы обошли внедорожник вокруг. Задняя дверца была открыта. На сиденье лежало что-то вроде скомканного одеяла. Багажник тоже был открыт, внутри было пусто.
– Мне все это не нравится, – сказал я, и тут мы услышали хруст ветки.
Я быстро развернулся на звук, вскинув автомат. Кто-то шел в нашем направлении.
Двое мужчин. Один из них, видимо, был ранен в ногу и сильно хромал, поэтому опирался на плечо второго. Увидев меня и Лизу, они вскинули пистолеты и нацелили в нас. Я не растерялся и тоже поднял автомат.
– Вы кто такие? – тяжело дыша, спросил один из мужчин.
– А вы кто такие? Откуда вы здесь? – спросила Лиза.
– Вы первые отвечайте!
Было видно, что мужчины очень устали. Они часто дышали, пытаясь восстановить дыхание.
– Мы ученые из Новосибирска, мы… Проводим здесь исследования, – ответил я.
Мужчины некоторое время молчали, очевидно, размышляя, можно ли нам доверять.
– Вы мне мерещитесь? – спросил, наконец, один из них.
Да что он несет?
