– Дурацкая история, да?
– Нет, – поспешил заверить его Усов, – Классная история!
– Но вы смеетесь.
– Я просто…
– Нет, вы правы, – сказал Никита, садясь обратно на диван. Он был очень расстроен, – Это какая-то фигня… Если Нирум победил Салазара, то какое пророчество? Почему тогда Аристус избранный? Зачем вообще им этот сир Мирон…
– Давай придумаем, – предложил Усов, но было поздно.
– Нет, все. Не хочу. Дурацкая история. Детская. Я сочиню другую. В следующий раз расскажу.
Усов согласился.
– Можно у тебя спросить кое-что?
Никита осторожно кивнул.
– А почему лес? В каждой истории у тебя есть лес.
Никита потупил взгляд. Резко пожал плечами. Больше на этой встречи он не сказал ни слова.
***
Историю, которую Никита рассказал Усову во время их следующей встречи, действительно нельзя было назвать детской. Потому что она начиналась с того, что человек приходил в себя на больничной койке после автомобильной катастрофы. И в ней даже нашлось место для Усова. По словам Никиты, он исполнил роль лечащего врача.
То, насколько детально Никита описывал страдания попавшего в автокатастрофу человека, ужасало. Но больше всего поразила Усова та часть истории, где описывалось, как Алексей сбил девушку в синем платье.
– Выяснилось, что Алексей был киллером. Выполнял для Борисова грязную работу, понимаете?
Усову даже не нужно было что-либо уточнять, чтобы понять, что Борисов – это Салазар. И Прайс. Но откуда все это взялось в голове у ребенка?
– Никита, ты так реалистично описываешь эпизод с аварией, – сказал Усов, – Ты где-то это видел? В каком-то фильме?
– Я прочитал в интернете, – сказал мальчик.
– Извини за вопрос, но зачем ты читаешь про такое?
– Чтобы… – Никита замялся, еще чуть-чуть, и он снова закроется, перестанет отвечать, – Чтобы моя история не была детской.
– Но это очень… – Усов осторожно подбирал слова, – Очень жестоко, ты так не думаешь?
Никита проигнорировал вопрос, но продолжил рассказывать. Про страдания Алексея, который вспомнил, что сбил девушку. Про то, как Борисов накинулся на него и избил на полу своего кабинета.
У Усова кровь стыла в жилах.
И когда Никита дошел до того места, где Алексей отправился к гипнотизеру, он снова осекся.
– Опять по-дурацки получается… – сказал он.
– Да нет, отличная история, – сказал Усов. Во рту у него пересохло.
– Нет, – огорченно протянул мальчик, – Фирма какая-то… Чем эта фирма занимается? Я вот не придумал. Зачем он пошел к этому гипнотизеру? Почему врачи в больнице ему не могли помочь?
Опасаясь, что Никита вот-вот снова закроется, Усов пошел ва-банк.
– Поправь меня, если я не прав, но, по-моему, у всех твоих историй есть что-то общее.
Никита немного подумал и пожал плечами.
– Ну вот эта девушка. Которую сбил Алексей. Кто она? – спросил Усов.
– В смысле? – спросил Никита, – Не знаю. Она умерла. Какая разница?
Эти слова мальчика были настолько жестокими, что Усов отпрянул. Он посмотрел на Никиту и увидел, что в глазах мальчика стоят слезы.
– Извини, – сказал Усов, – Просто мне кажется, было бы интереснее, если бы ты придумал для нее какую-то предысторию.
И Никита придумал предысторию. А заодно и целый детектив про американских полицейских, расследующих серию убийств молодых девушек. И убийцей в этой истории был Чарльз Лэнг. Он же Борисов. Он же Салазар и Александр Прайс.
И тут у Усова родилась страшная идея. Идея, которая пугала его даже больше, чем рассказы Никиты. Некоторые его герои были основаны на реальных людях. Например, Катя – одноклассница Никиты. Как сказала ему Татьяна, у Кати огненно-рыжие волосы. Она появлялась в каждой истории мальчика. Но почему же Усов раньше не подумал, что и Прайс, Салазар, Лэнг может быть реальным человеком. А принимая во внимание тот факт, что в историях этот человек всегда был антагонистом, всегда был связан с убийствами… А теперь вот с конкретным убийством, с убийством девушки в синем платье…
– Послушай, Никита… Лэнг в этой истории… И Борисов в предыдущей. Салазар и Прайс. Это один и тот же человек? Реально существующий?
Глаза Никиты стали бегать из угла в угол.
– Нет, с чего вы взяли? Я все это выдумал…
– И девушку в синем платье?
– Да…
Усов знал, что одно его неверное слово может привести к тому, что Никита не будет с ним общаться, возможно, больше никогда.
– Никита, а расскажи мне, пожалуйста, кто такой этот человек? Прайс. Лэнг. Салазар. И кто такая девушка в синем платье? Он причинил ей какой-то вред?
Тут мальчика захлестнула волна паники.
– Да никто! Это никто! Я все придумал! Отвяжитесь от меня!
Он встал и выбежал из кабинета.
Проводив Татьяну с сыном, не ответив ничего на ее встревоженный вопросительный взгляд, Усов закрылся в своем кабинете и сел за стол, обхватив голову руками.
Какой же он идиот.
Он действовал очень грубо. Непрофессионально.
За такое надо отбирать диплом.
Он потерял мальчика.
Все те мосты, которые он строил неделями, рухнули. Из-за него.
Усов не знал, сколько он просидел вот так. От собственных мыслей его отвлек телефонный звонок. Звонила Аня.
– Александр Михайлович, к вам пришли.
– Но на сегодня больше никто не записан, – сказал Усов сверяясь с расписанием на экране своего ноутбука.
– Это папа Никиты Симонова.
Усов выпрямился. Он не ослышался?
– Пригласи его.
В дверь вошел высокий мужчина. Усов встал, чтобы поприветствовать его, и замер на полпути.
Это был Александр Прайс. Салазар. Антон Борисов. И Чарльз Лэнг.
Темные седые волосы, зачесанные назад. Голубые глаза.
– Здравствуйте, – сказал он, оценивающе оглядывая кабинет, – Я отец Никиты Симонова. Дмитрий Николаевич.
Усов был не в силах произнести ни слова. Наконец, когда по лицу Дмитрия Николаевича Усов понял, что молчит слишком долго, он откашлялся и произнес:
– Да, здравствуйте. Александр Михайлович Усов, очень приятно. Присаживайтесь.
Дмитрий Николаевич сел. Усов тоже.
– Может, хотите… – начал Усов, но отец Никиты его перебил.
– Оставь моего сына в покое.
Усов непонимающе уставился на собеседника.
