– Предутренние часы самые сонные, – тихо произнесла она с хитрой улыбкой на губах.
Глава 22. Ниоба Верес
Проснуться и не чувствовать себя как сопля, одурманенная лекарствами, – величайшее из благ. Не поймешь, пока не почувствуешь.
Проснувшись под утро, Ниоба ощутила себя как никогда живой. Использовать Талант и взбираться под потолок явно не стоило. Напряжение и откат нагрузили организм, а тот, в свою очередь, тут же дал слабину перед кистой. Но сегодня он наконец победил! Ниоба и припомнить не могла, когда в последний раз так хорошо себя чувствовала, да еще и проснувшись в такую рань.
Немного порадовавшись, она с удивлением посмотрела на капельницы с пустыми банками, что уныло стояли в углу. Разве их не должны убирать? Иголки в конце трубок заставили девушку поежиться. На мелкой матово-коричневой плитке пола песок. Еще со времен учебы Ниоба легко могла определить, ходили ли куда-нибудь друзья без нее, по этому песку.
Немного покрутившись в кровати, устраиваясь поудобнее, Ниоба вскоре уснула.
Проснулась от знакомых звуков – прочеркивания карандаша о бумагу. В залитой солнечным светом палате сидел Зар. Волосы отросли, на щеках щетина, рубашка измятая. Такой родной, что на глаза навернулись слезы.
– Доброе утро, – подняв глаза, улыбнулся он.
– Привет, – поспешно вытирая лицо, отозвалась девушка.
От его улыбки в груди стало тепло, все тревоги и волнения отошли на второй план.
– Лиса подарила альбом, – сказал он, демонстрируя толстую папку. – Попросила нарисовать всех, пока я не уехал.
– И даже Ника?
– И даже Ника, представляешь себе? Я пока не придумал, как усидеть с ним в одном помещении дольше десяти минут и не устроить драку.
Захихикав, она спрятала лицо в одеяле.
– А мне покажешь, что получилось?
– Конечно.
Зар передвинул стул поближе, и Ниоба заметила, что он давно не спал. Кожа бледная, под покрасневшими глазами запали тени.
– У тебя все хорошо? – с беспокойством спросила она, рука сама собой потянулась к нему.
– Спросила она, лежа в больничной палате, – улыбнулся Зар, мягко перехватывая ее руку.
От простого прикосновения все внутри затрепетало.
Наклонившись, он прошептал:
– Дежурил сегодня в катакомбах, немного не выспался. Не переживай.
Словно смутившись внезапной интимности, он выпрямился, отпустил ее руку и отделился от нее раскрытым альбомом. На первом листе оказалась Айналис. Вот уж кто не против попозировать. Зару хорошо удалось передать по-детски большие глаза, кокетливую улыбку, даже едва заметный шрам на лбу и скуле не забыл.
В детстве Айналис укусила собака, обезобразив девочку. Так решили родные и поспешили сослать ее с глаз долой в Академию, запихнув на курс раньше возраста. Когда Ниобе на первом курсе было уже десять, Айналис едва исполнилось восемь. Шрам зарос, напоминая о себе лишь неровностью кожи, которой и не видно, если не приглядываться.
На следующем листе оказался Руд. Позируя в форме, он стоял, широко расправив плечи, скорчив хмурую, представительную мину. Но сдержать рвущийся наружу смех, что выразился в морщинках вокруг глаз и уголках губ, не сумел.
Лисара смотрела с портрета мягким, чуть усталым взглядом. Распущенные волосы Зар не стал рисовать в их обычном пушистом состоянии, собрав в изящные локоны. Беспокойство мыслей выдавала едва заметная морщинка меж бровей подруги.
Улыбаясь, Ниоба перевернула страницу и вдруг обнаружила там себя. Волосы выбились из косы и растрепались, одеяло смялось, из-под подушки выглядывала рука. В то же время она не могла не отметить, что ее лицо выписано куда подробнее и симпатичнее, чем у остальных друзей. Умиротворенное и беззащитное.
Заглянув дальше в альбом, она обнаружила чистые листы.
– А где твой портрет? – возмутилась Ниоба, надеясь, что загар скроет непрошеный румянец.
– Я не рисую автопортретов.
– Что? Почему?
– Всегда получается какой-то урод, – шутливо отмахнулся он. – Кажется, зеркало меня жалеет.
– Тогда давай сходим в фотостудию?! – подскочила она, в восторге от собственной придумки. – Давай! Я хочу твою фотографию.
– Хорошо, но предупреди заранее, чтобы я привел себя в порядок.
– Глупости, ты отлично выглядишь, – выпалила Ниоба и почувствовала, как пылает лицо.
– Тогда ты тоже сфотографируешься.
– Договорились.
Они пожали руки и держались чуть дольше, чем этого требовали приличия.
– Кстати, о произошедшем, – чувствуя себя неловко, поспешила заговорить она. – Кто-нибудь следит за подземными выходами из «Дикого пса»?
– В данный момент Руд.
– Я не нашла Тиш, но в одной из камер сидел Эльбирин. Он пообещал помочь найти Тиш, если мы сейчас поможем ему. За городом у одного из канализационных выходов из катакомб живет его человек. Он тоже наблюдает за катакомбами. Как только Эльбирина решат перевести, он пойдет за ними. Есть небольшая вероятность, что там же окажется и Тишина.
– А от нас что требуется?
– Для начала найти этого человека и помочь, – тут она запнулась, потому что Эльбирин назвал это штурмом. – прорваться в лабораторию.
– Освободить лэрта и, возможно, Тишину, – задумчиво кивнул Зар. – Так, объясни, где именно обитает этот, второй.
Простой разговор сделал Ниобу счастливой на ближайшие пару дней. Они разговаривают! Наконец разговаривают! Как раньше, в Академии, придвинувшись друг к другу. Ни волнения, ни смущения, никаких отведенных в сторону взглядов и тягостного молчания. Когда в палату вошел Ник, Ниоба и не подумала отодвинуться, занятая рисованием карты местности.
Ниоба не понимала суеты врачей. Она пошла на поправку. Голова не болит! Так стоит ли так переживать по этому поводу и мучить ее анализами. Выписать в тот же день они отказались. Друзья принесли ей книг и занимали разговорами весь вечер. Особенно порадовала цветущая Айналис, которая бросилась обниматься, едва войдя в палату.
Ночью не спалось. В конце коридора кто-то весьма мучительно стонал, отходя от операции. По коридорам то и дело прохаживалась медсестра, заглядывая то в одну палату, то в другую. Включив настольную лампу и радуясь, что такая возможность существует, Ниоба углубилась в чтение романа.
Шум в коридоре начал стихать, пока в час не привезли срочного больного, которого тут же отправили на операционный стол.
– Какая нервная работа, – покачала головой Ниоба, перелистывая страницу. – Наверное, даже хорошо, что Лиса сюда не попала.
Тишина наступила лишь в полтретьего ночи, а Ниоба уже час обещала себе, что это последняя глава. Свет в коридоре выключили. Пациенты уснули. Стало тихо. Выключив лампу, девушка закуталась в одеяло.
