– Не могу дождаться, когда удастся рассмотреть результат, – говорил он выходящему следом человеку.
Лисара, к собственному ужасу, узнала в нем заведующего хирургическим отделением мистера Пениорта. Ник, стоящий рядом, напрягся. Пришлось схватить его за руку, пытаясь напомнить о запрете на использование Таланта. Сжимая и разжимая кулаки, он с ненавистью смотрел на Пениорта, готовый броситься на него в любую секунду.
– О! Вы были на прошлом вскрытии? – осведомился Пениорт. – Это просто потрясающе! Правда, нам потребовалось четыре попытки, чтобы подопытный унаследовал нужные гены, но, право слово, ничего подобного медицина еще не видела.
– Думаю, теперь мы управимся раньше. Та девочка – очень хороший экземпляр, в ее родословной уже есть и лэрты, и пиросы, и кого там только нет. Она куда более восприимчива, и, надеюсь, здоровье позволит ей родить хотя бы четверых-пятерых.
– Вы правы! Раньше в семьях было по десять, а порой и по двадцать детей, а нынешние барышни ни на что не годятся! Их хватает, самое лучшее, на шестерых, а потом…
Что именно потом, они не узнали. Тяжелая дверь открылась во всю ширь, и крысы хлынули на почтенных магистров черно-бурой волной. Лисара было хотела броситься следом, но Руд и Ник оттеснили девушек в тыл.
Не считая нужным считаться с почтенным возрастом профессоров, старикам заломили руки за спины и туго, несмотря на жалобы, связали. Гиндорил скользнул внутрь, и через несколько секунд все уже было кончено. Крысы разбежались, и девушки смогли войти в лабораторию.
Белый кафель на стенах и полу, яркий белый свет и мерное гудение ламп напоминали операционные в клинике, отчего всем присутствующим стало не по себе. В прихожей оборудовали раздевалки и душевые. Далее шел квадратный холл, на полу которого в луже крови без движения лежало несколько тел. Стариков затащили в холл и усадили у стены. Они пытались угрожать, но Руд быстро заткнул им рты кляпом.
Медленно ступая, Лисара едва обратила внимание на мертвые тела. Ее больше занимал запах. Запах аптеки, чистящих средств, пота и мочевины. К холлу прилегало две комнаты. За первой дверью в клетках содержали пленников. Обнаженные, закованные в цепи, они стояли на холодном полу, в нарочито неудобных позах. Металл истер кожу, руки и грудь пленников покрывала корка темно-коричневой крови.
Гиндорил тут же бросился освобождать Вилинария, который даже не узнал спасителя. Взгляд его, пустой и отрешенный, плавал в пространстве, ни за что не цепляясь. Сняв его с цепей, лэрт отправился вызволять второго пленника, а Лисара соорудила подушку из найденной рядом тряпки и попыталась найти неистерзанный клочок кожи на шее, чтобы прощупать пульс.
Веки припухли, взгляд не сфокусирован, плохая координация движений – интересно, чем его накачали. Лисаре для ответа на этот вопрос нужно сделать пару тестов в лаборатории. Ник проблемами выбора не страдал, а сразу поставил капельницу физраствора, который нашелся тут же в комнате.
Второй пленник выглядел еще хуже и пробыл тут заметно дольше. Он отличался от Эльбирина темными волосами, хотя пыль и грязь не позволяли определить их истинный оттенок. Болезненно худой, он терял пластинки кожи даже от простого прикосновения и, если бы не ответная способность к быстрому восстановлению, давно бы умер от заражения.
В холле кого-то вырвало. Выглянув, Лисара обнаружила Айналис. В первый момент она подумала, что подруге поплохело из-за мертвецов. Их хоть и накрыли, но для неподготовленного человека зрелище это тяжелое. Но нет. Они с Рудом, бледные, вывалились из соседней комнаты. Встретив их испуганный взгляд, Лисара решила, что мало чем может помочь пленникам, когда рядом Ник, и, перешагнув лужу крови, толкнула соседнюю дверь.
– Не надо, – слабым голосом попросила Айналис, а Руд ухватил ее за рукав.
За дверью мелькнул операционный стол, и, отдернув руку, Лисара несмотря на предупреждение друзей, вошла в зал. Большой, просторный, безупречно чистый и оборудованный не хуже столичной больницы зал при необходимости делился на зоны ширмами, но сейчас они убраны, открывая взору два стола, хирургический и для вскрытий, а также гинекологическое кресло со свисающими с него ремнями.
Тяжело дыша, девушка медленно обошла комнату. Голова немного кружилась, но опереться на белоснежные шкафы с уложенными на полках безупречными инструментами она себе не позволяла. Несмотря на обилие света и свободного пространства, в комнате стало душно. Не хватало воздуха.
Пошатываясь, Лисара, вывалилась из зала в холл. Найдя глазами стариков, кинулась к ним, сильные руки Руда попытались удержать ее на месте.
– Где девочка? – вякнула она, рывком выдергивая кляп изо рта Пениорта.
– Вам это с рук не сойдет… А-а-а-а!
Это уже Ник. Наступив на ступню старика, вывернул ее и надавил. Освободили рот второго старика.
– Девочек держат отдельно, – тут же выпалил он, поджимая ноги.
– Где?
– Я не знаю. Мы только проводим процедуры, а девочек всегда держат отдельно.
– Странно, что для столь простой задачи, как ставить капельницы, сюда притащили кого-то вроде вас, – медленно проговорил Ник.
В голосе его плескалась холодная ярость, которая вмиг привела Лисару в чувство, напомнив о самообладании.
– Я предлагаю убить их и уйти, – деловито предложил Гиндорил, стоя в дверях и наблюдая за сценой.
– Мы не нашли то, ради чего пришли, – осадил его Руд.
Выпрямившись, Ник как-то странно посмотрел на них, и в душе Лисары шевельнулся червячок беспокойства.
– Дайте нам пару минут, – бесцветно произнес он. – Зажмем пару нервов.
Лисара поморщилась. Еще во время учебы сам Пениорт показал им этот трюк. Ужасно болезненный, применяемый только по отношению к магистрам-преступникам.
Пениорт разразился бранью, а второй, явно понимая, о чем речь, поспешил заверить их, что подобную информацию им не доверяют. Заклейменные приводят их в лабораторию и уводят обратно на поверхность. Сейчас их пригласили взять пробы и оценить состояние пленников, готовы ли они к началу эксперимента.
Глава 31. Зарониэл Эрис
Просыпаться после драки не самое приятное занятие. Сначала пробуждается разум. Удивляется: где это мы? После тело. Боль, а за ней приходят воспоминания. Ах да! Меня вчера отметелили шесть человек. Надеюсь, ничего не сломано.
Слабые попытки пошевелиться сопровождались болезненными стонами. Перевернуться на спину сродни подвигу. Перевалившись, Зар решил, что это отличная поза, и больше не шевелился. Хотелось пить, но он не был уверен, что рядом есть вода, поэтому двигаться, искать ее не стал.
Бросаться на похитителей с крыши, вместо того чтобы оставить птиц следить, а самому побежать за подмогой, было очень плохой идеей. Ужасной. Сколько времени прошло с момента похищения Ниобы? Где день, а где ночь? Все эти вопросы абстрактны, когда изо дня в день тебя вытаскивают из темноты и бросают в яму с такими же неудачниками.
