Прыгать из окошка вниз головой не хотелось, но извернуться по-другому не выходило. Да и каждая минута промедления могла стоить жизни.
— Пусть помогут мне боги, — повторила я благословение Нимфеса и рыбкой выскользнула из окна.
Кусты внизу оказались еще и колючими. Похоже, удача все же благоволила ко мне сегодня, так как при падении я не выколола себе глаз и даже ничего не сломала. Царапины на лице и ногах не в счет.
Ночь была наполнена звуками. Ночные насекомые начали свою извечную песнь, где-то вдалеке раздавались звуки народной песни. Неизвестный певец вел печальную мелодию, которая уносилась в небо и растворялась в вышине. Запах ночных трав и тонкий аромат цветов тревожили разум и вызывал иррациональное ощущение счастья. Свобода! Никаких посторонних звуков рядом слышно не было. Похоже, мое падение никого не встревожило. Тем лучше. Дело остается за малым — добежать до ближайшей прорехи в стене и исчезнуть. Осторожно поднявшись, я огляделась и двинулась к выходу.
С каждым шагом радость все нарастала. Но когда желанная свобода оказалась практически перед носом, сзади послышался окрик. Не оглядываясь, я сорвалась на бег и буквально пулей проскочила через провал в стене, оказавшись на улице. Похоже, мое исчезновение не прошло незамеченным.
Высокие панельные дома вокруг сияли электрическими огнями. На секунду замешкавшись, я нырнула в ближайшую улицу, сворачивая и петляя, словно бешеный заяц. Страх придавал силы уставшим ногам. Паника гнала все дальше, не давая ни думать, ни рассуждать. Через какое-то время впереди замаячила станция метро, в которую я тут же и забежала. Толпа подхватила новый элемент и через несколько минут уже втащила в вагон. Только увидев закрывшиеся двери я почувствовала облегчение. Кажется, все получилось. Теперь Мари Воланкова официально свободна!
8
До гробницы я добралась, когда на горизонте уже занималась заря, подсвечивая песок красноватыми лучами. Через несколько часов земля вновь раскалится, воздух станет невыносимо сухим и пыльным, затрудняя дыхание и вытягивая драгоценную влагу из тела. Но сейчас в этот ранний час, вокруг еще витали запахи цветущих кактусов и легкий аромат речной воды, добравшийся сюда от самого Нила. Кое-где по скалам пробегали юркие ящерки, а пару раз я почти наступала на темных змеек, оперативно скрывавшихся в щелях между камнями. Оставалось только уповать на удачу и не потревожить ненароком скорпиона, ядовитого властителя пустыни.
Транспорт до Сфинкса по ночам не ходил, так что пришлось идти пешком. В пути всегда хорошо думается, а в этот раз мне действительно было о чем подумать. Убийство, страшнейшее преступление, теперь грузом лежало на душе. И не важно, что Ахмет почти наверняка заслужил подобную судьбу, что почти сто процентов ему доводилось убивать и он вовсе не был невинной овечкой. Я не имела права лишать его жизни, пусть даже и не нарочно. Еще сильнее беспокоило то, что сам факт чужой смерти вызывал на удивление мало эмоций. Сожаление — да, ощущение грязи — однозначно. Но не было ни угрызений совести, ни кошмарных переживаний, которые должен испытывать каждый честный человек.
Спуск от скалы вниз, под землю, теперь не доставлял проблем. Достаточно было лишь аккуратно соскользнуть по тоннелю и постараться приземлиться на ноги. В первый раз я сюда фактически провалилась, а потому и сломала руку. Больше такого не повторялось.
Пробежав по коридору, потянула привычную уже дверь на себя и оказалась в гробнице. Полумрак погребальной залы рассеивался лучом фонарика и приглушенным светом, исходящим от Нимфеса. Мужчина стоял у саркофага, напряженно всматриваясь в двери. Стоило мне войти, как на его лице расцвела легкая улыбка, полная радости и облегчения.
— Ты в порядке? — дух сделал шаг навстречу. В душе разлилось чувство благодарности. Как же хорошо, когда хоть кто-то о тебе беспокоится!
Добравшись до цели я наконец ощутила себя в безопасности. Всего за несколько дней гробница превратилась из загадочного и мрачного места в самое надежное убежище на земле. Здесь, в дальнем углу за саркофагом я оборудовала себе жилой уголок. Плед, небольшой запас еды и воды, батарейки. Иной бездомный живет лучше, но мне и этого было достаточно. Главное, что здесь тепло и безопасно, а остальное можно перетерпеть.
— Да. Я в порядке, — уверенности в голосе хватило бы на десятерых, но в глубине души не утихал эмоциональны шторм.
Кроме мыслей об убийстве, были и другие проблемы. В первую очередь, это касалось Мартина. Друг сделал все, что мог, чтобы помочь, а я отплатила ему предательством и убийством. Если бы не мои гордость с упрямством, то Ахмет был бы жив. Утром состоялась бы свадьба, мы могли уехать и, кто знает, возможно это бы послужило началом моего персонального долго и счастливо?
— Выглядишь усталой, — мужчина сделал еще шаг навстречу и протянув руку, коснулся моей щеки. Это невинное прикосновение прошло по коже словно электрический разряд. Подняв изумленные взгляды друг на друга, мы поняли, что думаем об одном и том же.
— Что происходит? — почему-то шепотом спросила я, протягивая руку и касаясь плеча Нимфеса. На этот раз пальцы не погрузились в пустоту, но встретили ощутимую преграду. Прикосновение вызывало легкое покалывание, словно от статического электричества. Но в целом, я готова была ручаться, что касаюсь живого человека. — Ты теперь… словно живой?
— Я не знаю, — прошептал Нимфес, потрясенно разглядывая собственные руки, словно не веря собственным глазам.
Мужчина помолчал секунду, а затем прикрыл глаза и глубоко втянул воздух. Когда же они вновь открылись, в них застыло совершенно непонятное выражение. Страх, неверие и возбуждение смешались в этом взгляде, пугая и притягивая одновременно.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила я. Резкая перемена вызвала неожиданный страх. К добру ли то, что происходит?
— От тебя пахнет смертью, — почти прошептал Нимфес. Голос прозвучал совершенно иначе, глухо и напряженно, словно слова давались ему с трудом. Наши взгляды встретились и то, что читалось в глазах призрака было мне незнакомо. Словно чужая душа вынырнула в этот миг на поверхность, пристально осматривая меня сквозь омуты карих глаз. Сияние вокруг мужчины усилилось, почти ослепляя, а затем почти угасло, оставляя меня почти в полной темноте.
— Что? — я отшатнулась, чувствуя, как замирает на секунду сердце, а затем начинает биться как бешеное, грозя вырваться из груди. Неужели он знает об Ахмете? Но как? Может ли Нимфес читать мысли?..
— Смерть. Она на тебе, — вновь проговорил фараон. Его рука взметнулась и замерла в нескольких сантиметрах от моего лица, словно передумав. Спустя несколько долгих секунд мужчина моргнул и на лице его проявилось растерянное и виноватое выражение, сменившееся страхом. Очень быстро он отступил назад, словно убегая от меня.
— Нимфес, что происходит? — страх в моей душе смешался с недоумением. Поведение фараона выбивало из колеи и заставляло всерьез беспокоиться.
— Прости, — мужчина схватился за голову, словно пытаясь унять боль. — Я… не могу это контролировать.
