– И что? – не понял я.
– По слухам, в секретных лабораториях есть помещения, воздействующие на человека, – терпеливо пояснил маг, – никто, конечно, толком не знает, что именно там происходит. Но через трое суток пребывания в таких комнатах сознание людей необратимо изменяется.
– Значит, у нас нет времени, – спокойно произнес я. – Все надо сделать сегодня. Собирайте совет.
Я был полон решимости спасти принцессу. И не только потому, что дал слово умирающему герцогу защитить августейшую фамилию. Не только из-за того, что Дарианна была нужна стране, потому что могла стать справедливой и умной правительницей. Когда я думал о девушке, на сердце становилось теплей, а как только представлял, как ее, беспомощную и перепуганную, подвергают какому-то чудовищному эксперименту, во мне поднималась мощная волна бешенства и злобы. Я должен был ее спасти, просто не мог иначе. Только вот как?
Вскоре к нашему шатру подтянулись Грациус с Дживайном, Александриус и неразлучная парочка – Дрианн со своей некроманткой. Тех магов, которые присоединились к нам после своего освобождения из Счастливого местечка, мы звать не стали. Они еще не прошли проверку. Все в походное жилище, конечно, не поместились, поэтому расположились у шатра прямо на земле, на муринковых плащах. Я вкратце обрисовал ситуацию.
– У кого есть соображения?
– Вадиус, вы знаете местоположение и устройство лабораторий? – спросил Грациус.
– Весьма приблизительно. То есть где находится вход в них – знаю. А вот что там дальше – нет.
– Можете нарисовать план? – Запасливый Дживайн вытащил из кармана кусок пергамента и магическое перо.
– Примерно так… – Копыл принялся усердно чертить рисунок.
– Может быть, подломить, как Счастливое местечко? – оживился Грациус.
– Не годится, – ответил его друг, вглядываясь в линии, появляющиеся под рукой Вадиуса, – слишком серьезная защита. Работники лаборатории наверняка получили распоряжения насчет попытки проникновения. Они просто убьют Дарианну, и мы ничего не успеем предпринять. А на нас спустят свору имперских псов и стражников. Кроме бессмысленной бойни ничего не добьемся.
– Снова поднять мятеж, – предложил Дрианн, – это отвлечет стражу и псов.
– Нет, – решительно произнес я, – это тоже не годится. Бунт сейчас не нужен.
В самом деле, зачем это бессмысленное кровопролитие? Если начнется серьезное восстание, его в один момент не остановишь. А смысла в этом – чуть. Я был уверен, что главная проблема – Вериллий Фламиер. Для переворота достаточно уничтожить его одного. Только вот я пока не мог придумать, как до него добраться. По рассказам Копыла, Верховный окружил свою драгоценную персону невероятным количеством охранников, которые просто-напросто служили живым щитом. И даже несмотря на это он почти не выезжал в город. Вериллий большую часть своего времени проводил в императорском дворце, даже Совет магов навещал крайне редко. И перемещался туда, скорее всего, через подземный ход. Вадиус рассказывал, что в последнее время Верховный зачастил в университет – часами он просиживал в музее волшебства, библиотеке и лабораториях. Туда он тоже добирался каким-то одному ему известным хитрым способом. Я был уверен, что Совет магов, дворец и университет связаны между собой сетью подземных ходов. Может быть, попросить мастера Триммлера, чтобы обратился к своим родственникам? Вдруг у кого-нибудь из них есть сведения об этих переходах? Но не сейчас… Отбросив эту мысль как несвоевременную, я сосредоточился на поиске способа спасения принцессы. Взять штурмом эти самые тайные лаборатории не удастся. На то они и тайные. Даже Копыл знает их устройство весьма приблизительно. И наверняка защищено все это дело мощнее, чем императорский дворец. Наша попытка проникнуть в университет привлечет внимание всех охранных служб. Оповещающие и блокирующие артефакты, антимагические амулеты, двери из паурониевой стали, ловушки, враждебные сущности, сильные маги и просто свора стражников. Конечно, мы все это преодолеем, но уйдет много времени, за которое с Дарианной может случиться все что угодно. Большой Темный щит на целый университет не накинешь, он ведь величиной с небольшой городок. Придет подкрепление. Значит, назад придется прорываться с боем. И неизвестно, получится ли это. А главное, сколько народу мы потеряем. Нет, вот если бы миновать все эти преграды, то в самой лаборатории я бы уж разобрался. Но как проникнуть туда без шума и драки? Наложить на охранников чары, чтобы пустили нас добровольно? Можно было бы. Но ведь ими командует маг из имперских псов, его просто так не заколдуешь. А даже если заколдую – то что? Попаду в здание университета. Тайные лаборатории мрак знает где, в каких подвалах. А там своя охрана, еще более мощная. Нет. Это не вариант. Если только маги не сойдут с ума и не впустят меня сами. Подкупить? Никто из вериллиевских подпевал не пойдет на такую сделку. Побоятся гнева Верховного.
Так я размышлял, пока остальные спорили, предлагая различные варианты решения проблемы и тут же разбивая их в пух и прах по причине заведомой невыполнимости.
– Тихо! – неожиданно для самого себя крикнул я.
Воцарилась тишина, в которой тонкой стрункой звенело почти осязаемое недоумение моих товарищей. Я же пытался ухватить промелькнувшую и спрятавшуюся мысль за скользкий хвост. Что-то такое… необычное… деньги… добровольно… Есть! Способ проникновения в лаборатории, одновременно простой и безумный, так ярко вспыхнул в моем сознании, что дядя Ге и Артфаал одновременно мысленно воскликнули:
– Нет!
– Послушайте, дорогой барон, ведь это же опасно! Я, как ваш оберегающий… – заторопился демон.
Его перебила мыслеречь Дрианна:
– Хотя бы позвольте мне пойти с вами, Рик!
После долгих обсуждений, споров и предложений, когда над лесом повисли крохотные зимние звезды, я обвел друзей взглядом и подытожил:
– Другого пути нет, и времени тоже. Давайте обговорим детали…
* * *
Боль, резкая, мучительная боль пронзила душу, эхом отозвалась в сердце, разлилась по телу, на миг остановила дыхание. Что-то случилось. Страшное, непоправимое. Она открыла глаза и долго лежала, приходя в себя, глядя на окно, за которым медленно вставал молочный предзимний рассвет. Произошла трагедия: Светозарная была в этом уверена. Ей даже не нужно было перебирать в уме предположения о том, что это. Вне всяких сомнений, беда поразила Тая. Она гнала от себя горе, мучительно желая надеяться, что любовник жив. Но предчувствия, инстинкты, вся мощь эльфийской интуиции вопили: это не так. Тай либо погиб, либо испытывает нестерпимую физическую боль. Лиа медленно встала с постели, ощущая себя древней старухой – разбитой, раздавленной. Держаться. Терпеть. Никто не должен видеть ее слабости. Старинное зеркало, великолепное произведение мастеров Аллирила, отразило прекрасное невозмутимое лицо, светлые, излучающие ровное сияние глаза. Несмотря на муку, разрывающую душу, внешне Светозарная выглядела спокойной и умиротворенной. Но этого было мало. Теперь следовало привести в порядок мысли и чувства, заставить сердце биться ровно, сковать душу холодом равнодушия. Иначе враги, которые, Лиа знала, окружают ее повсюду, сумеют понять, что одержали первую победу. Народ илльф обладает тончайшим чутьем. Принуждая себя дышать глубоко и равномерно, Кай’Велианир на мгновение прикрыла глаза. Все, она взяла себя в руки. Вот так. Теперь позвать служанку, которая расчешет и без того гладкие серебристые волосы, поможет облачиться в платье и предстать перед подданными во всем блеске молодости, красоты и непоколебимой уверенности в себе. Светозарная коснулась кончиками пальцев миниатюрной переливающейся сферы – уменьшенной копии связующего шара большого дворцового зала.
