Ваня
Пряхин повторил то, что говорил Эле, и добавил, что если я предупрежу родителей, чтобы не ехали, это никому из нас не поможет. Тогда моей матери отрежут голову.
Я сказал, что теперь понимаю, почему он прекратил нас разыскивать.
– У меня кроме вас полно дел, – миролюбиво ответил Пряхин. – Ну, и… – он сделал паузу, – у тебя пять стволов, и, по-моему, ты умеешь ими пользоваться.
Причём тут количество стволов, если я один? А чечей? Я не понимал игры Пряхина. Ну, предположим, порвут меня чечи, а деньги?.. Никто не получит денег. Что он-то выиграет?
– Жизнь, Ваня, дороже денег, – загадочно произнёс Пряхин.
Чью жизнь он имеет в виду? Понятно, не мою. Темнит ментяра, но какая-то доля истины в его словах просматривается. Нет, не просто так отказался он от розыска. Какую-то выгоду с этого имеет.
– Ну, так какое принимаешь решение? – спрашивает Пряхин.
– А что бы ты мне посоветовал?
– Я бы на твоём месте хорошо подготовился и встретил «духов» по полной программе.
Я посмотрел карту. От Свидлова до санатория «Отрадное» около полутора тысяч километров. Утром родители выедут, вечером будут на месте. Это хорошо: если встреча состоится затемно, легче будет уйти. И нам и им. Плохо только, что мы не можем согласовать наши действия. Без пальбы не обойтись. А родители даже знать не будут об этом. Нужно было сделать так, чтобы родители не оказались в зоне перестрелки.
Нужно было изучить обстановку на месте.
Санаторий «Отрадное» стоял в сосновом бору, на берегу красивой, чистой реки. По всему периметру высокий забор из рабицы. Большая стоянка автомашин у входа.
Мы попытались пройти вахту вместе с другими отдыхающими – не тут-то
было. Охрана – мужик в камуфляже – нас завернула.
– Вы всегда такие строгие? – спросил я.
– Всегда! – хмуро ответил мужик.
Я подумал: если так, то это очень даже хорошо. Клава тут же отправила
маме эсэмэску: «Встретимся только на территории санатория». Только там!» Тут же пришёл ответ: «Хорошо, доченька». Клава отправила еще одну эсэмэску: «Когда вы сможете выехать? Лучше завтра». Пришёл ответ: «Выезжаем завтра».
Теперь надо было спланировать подход и отход. Поворот с шоссе на дорогу
к санаторию обозначался указателем «Отрадное». Едва ли чечи приедут на одной машине. Султан любит сопровождение.
– Ты будешь здесь, – сказал я Эле.
Спрятаться она могла в кустарнике возле дороги.
Вернулись к санаторию. Там же, где автостоянка, – автобусная остановка.
Здесь я и буду сидеть.
– А я где? – спросила Клава.
– Ты – в санатории. Тебе надо увести родителей в более-менее безопасное место.
Теперь – отход. Если всё получится, набьёмся в БМВ Гусакова
Клава
Мы нашли в заборе дыру. Я пролезла, обошла санаторий. Четыре жилых здания и корпус, где проводятся лечебные процедуры. Где спрятать родителей, так и не нашла. Скорее всего, придется действовать по обстоятельствам.
Непонятно, как поведут себя «духи». То ли ворвутся в санаторий следом за родителями, то ли зайдут тихо, подкупив вахтёра. Едва ли они будут устраивать шумиху. Значит, на переговоры с вахтером у них уйдёт пара минут. За это время мне надо встретить родителей и куда-то увести.
Меня уже бьёт мандраж. Едва ли я усну в эту ночь. Но что-то изменить,
передумать уже невозможно. Лихо подставил нас Пряхин. Но странно… Ваня на него не злится. Такое впечатление, что он отчасти даже доволен, что встретится с Султаном
Пряхин
Не знаю, как будет с Ваней, а меня Султан переиграл. Утром, когда я вышел из квартиры, чтобы ехать на работу, на лестничной площадке меня поджидали. Я не стал сопротивляться: их было трое.
Мне придётся посидеть дома возле телевизора в компании трёх «духов», пока Султан не посчитается с Ваней.
– Извини, – сказал мне по мобильнику Султан, – но мне надоело тебя
подозревать. Ты куда-то сплавил жену и сына… Всё это очень странно.
Связывать меня не стали. Один сидит у входной двери, другой у окна,
третий рядом. Смотрим спортивный канал, борьбу и бокс. Поглядываем на часы.
Стандартная ситуация: я – заложник, они – захватчики. Я соображаю, как освободиться от них, если вдруг Ване повезёт. Они, наверное, надеются, что повезёт Султану.
Ваня
Я сидел на автобусной остановке, загримированный под старика. В ногах у
меня стояла корзина с грибами. Под слоем грибов лежал ТТ с глушителем.
Клава находилась на территории санатория.
Позвонил Гусаков, он сказал, что они подъезжают, и что за ними всю дорогу держится черный микроавтобус.
Потом позвонила Эля:
– С шоссе свернул БМВ, за ним – черный микроавтобус.
От шоссе до санатория около двух километров. Через четыре-пять минут я
увижу Султана. По спине у меня пробежал холодок.
БМВ подкатил к санаторию и припарковался на автостоянке. Вышли мама,
Павлова, Гусаков.
Они зашли в будку вахтера. Через минуту они входили на территорию санатория.
Подкатил микроавтобус. Дверца распахнулась. Из салона выпрыгнули трое кавказцев. Султана среди них не было. Непонятно было, то ли он в микроавтобусе, то ли его вообще нет.
Темное водительское стекло в микроавтобусе открылось. Показалась рука с
дымящейся сигаретой.
Султан не курит. И он не может сидеть на водительском месте. Неужели его
нет в микроавтобусе? Если так, то… я не знал, что делать. Мне нужен был Султан. Только Султан!
Кавказцы направились к вахте. Через минуту они уже входили на
территорию санатория.
Я поднялся, взял корзину в левую руку, оставив правую руку свободной и,
шаркая ногами, пошел к микроавтобусу.
Клава
Мама обнимала меня и плакала. Отец стоял в неловкой позе. Мама выпустила меня из объятий, чтобы я поздоровалась с отцом. Мы взялись за руки. Отец хотел что-то сказать, но не мог, он волновался больше, чем я. А мне просто некогда было волноваться. Я держала в поле зрения трех кавказцев. Они остановились и о чем-то говорили друг с другом. Наверно, их удивляло, что со мной нет Вани.
– А где Ваня? – спросила Анна Дмитриевна.
Я сказала, что Ваня скоро придёт.
Я повела родителей в столовую, где в это время давали кефир и фрукты. В большом зале было полно отдыхающих. Кавказцы стояли в дверях. Я повела родителей к накрытому столику.
