Еще несколько вопросов-ответов, и зрителю всё ясно: в Свидлове царила атмосфера полной безысходности. Жаловаться на банду Мартына было себе дороже.
Следующая собеседница Андрея – Анна Смирнова.
– Вам пришло извещение, что ваш сын пропал без вести. Кто-нибудь занимался его поисками?
– Мне об этом ничего не известно. Никто не звонил, никаких бумаг я не получала. Я сама пошла узнавать.
– Вы пошли к человеку, который по роду службы занимался поиском пропавших без вести сотрудников милиции и военнослужащих. Кто это был?
– Майор Пряхин. Он обещал помочь.
– Как вы думаете, у него была хоть какая-то реальная возможность хоть как-то помочь вашему сыну Ивану?
– Он был хорошо знаком с рабовладельцем Султаном. У них был какой-то общий бизнес. Но он ничего не сделал. Он даже не сообщил мне, что Ваня бежал, хотя был очевидцем. Значит, что-то ему мешало сказать мне об этом.
Андрей подводит итого этой части передачи:
– У наших героев в чем-то очень похожие судьбы. Они попали в большую беду, но государство им не помогло. Функции отца, Отечества, государство наше, как правило, не выполняет. Ваня и Клава могли погибнуть, и никто бы сейчас об этом не знал, кроме их матерей. А может быть, не знали бы даже матери. Не будем говорить, какой след оставило в их душах то, что с ними произошло. Наверное, это их ожесточило. Но заметьте: они жили, как все нормальные, законопослушные люди. До тех пор, пока те, кто уже однажды прошёлся по их судьбам катком, не напомнили о себе. Я имею в виду попытку сообщников Мартына втянуть Клаву в хищение тома уголовного дела. Есть все основания считать, что личное участие Клавы в этом преступлении и не требовалось. Она должна была всего лишь отвлечь внимание от главной пособницы Мартынова – судьи Мешалкиной, отвлечь все подозрения на себя. Для этого был инсценирован ее якобы побег в Москву с целью скрыться от следствия. На самом деле она была похищена, и не одна, а вместе со своей подругой Элей, которая присутствует у нас в студии.
Андрей обращается к Эле:
– Эля, что ты можешь сказать по этому поводу?
– Клава не помогала бандитам. Она только сделала вид, что хочет помочь, потому что в это время я и её мама были заложницами, нас держали в наручниках и грозили убить, если она ничего не сделает. Мне тут подсказали: она действовала в состоянии крайней необходимости. И не только в этом, но и в других случаях.
Андрей бросает реплику:
– Мы еще вернемся к этому юридическому понятию. У тебя всё?
– Нет, не всё, – решительно говорит Эля. – Нас не просто похитили и вывезли из Свидлова. Нас пытались продать в сексуальное рабство в Москве. Если ты хоть раз попал в это рабство, твой первый собственник всю жизнь будет считать тебя своим живым товаром. Так и в нашем случае. Однажды я уже была в таком рабство, вместе с Клавой. И даже тогда, когда она заплатила за меня огромный выкуп, меня не оставили в покое…
Эля сделала паузу и заявила, собравшись с духом:
– Я прямо говорю об этом сейчас и заявлю, если потребуется, в суде: банду торговцев живым товаром возглавлял майор Пряхин. Только что прошло сообщение, что Пряхин, возможно, является убийцей двух молодых людей, которых он мог принять за Ваню и Клаву. Зная Пряхина, нисколько не удивлюсь, если это подтвердится. Этот человек, если ему что-то втемяшилось, способен на всё и готов идти до конца. А можно я скажу два слова Ване?
Андрей кивнул:
– Ваня, в сообщении сказано, что ты завладел автоматом Пряхина. Я тебя знаю – ты захочешь наказать его же оружием. Не надо, Ваня! Я очень тебя прошу, не делай этого! Пусть лучше Пряхина судят.
Сидящий рядом с Элей молодой человек вежливым движением взял у неё микрофон и сказал твердым голосом:
– Не слушай её, Ваня! Убей Пряхина! Хватит терпеть это дерьмо! Пусть хоть раз свершится справедливость! Если эту нечисть не изводит государство, этим должен делать каждый из нас, у кого есть дух и возможности.
Зал взорвался аплодисментами. Помощники Андрея отобрали у парня микрофон. Но аплодисменты еще долго не смолкали.
– Кажется, у нас растёт число сторонников суда Линча, – констатировал Андрей. – Как это прокомментирует заместитель министра внутренних дел?
Замминистра был краток:
– Смирнов и Павлова мне самому, не скрою, симпатичны, но закон есть закон. Они должны сдаться властям и пройти все необходимые разбирательства. Наша передача не должна подменять следствия и тем более суда. Давайте не будем подавать нашему народу пример правового нигилизма.
Андрей повернулся к заместителю Генпрокурора.
– Вы что скажете?
Замгенпрокурора улыбнулся:
– Было бы странно, если бы моё мнение отличалось от мнения моего коллеги из МВД. У этой ситуации есть только два решения. Либо арест, либо явка с повинной. Не вижу также смысла гадать, в каком состоянии действовали Смирнов и Павлова? Пусть это определит следствия, а потом и суд.
Уже сорвавший аплодисменты участник передачи снова каким-то образом завладел микрофоном:
– А где гарантия, что такое государство, как наше, разберётся справедливо? Лично я не верю нашему государству изначально, как говорится, априори. В него верят только те, кто ему служит, кто получает от него, государства, деньги.
Снова бурные аплодисменты.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросил Андрей.
– Предположим, Иванов. Что я ещё хочу сказать, коли вы мне теперь разрешаете? Наше общество в кризисе. Пример бессовестности показывают сами верхи. Сращиваясь с абрамовичами и газпромами, они показывают пример региональной власти. Та в свою очередь сращивается со своими олигархами, банкирами и денежными мешками. Глядя на федеральную и региональную власть, власть в городах и районах думает: а мы чем хуже? Но там мало своих олигархов и денежных мешков. Зато есть криминал, который отберёт у честных граждан и поделится с местной властью. Мы – обреченное общество. Мы прогнили сверху донизу. Нас может спасти только другая психология. Примерно такая, как у Вани и Клавы. Плевать они хотели на последствия, если им нужно наказать тех, кто их сильно обидел. Я уверен, что суд присяжных их оправдает. И вот тогда такие, как Мартын, Султан, Пряхин и им подобные задумаются. А если еще десяток таких процессов пройдёт, и те, кто сумел постоять за себя, будут оправданы, тогда, уверяю вас, в стране станет намного тише. И справедливости станет намного больше.
Андрей подошёл к Иванову и тихо спросил:
– Вы не сказали, как, на ваш взгляд, должны поступить сейчас Ваня и Клава.
Иванов ответил нервно:
– О чём вы говорите? У них по пятам идет убийца, а вы спрашиваете на всю страну, что им делать. – Он повернулся к замминистра внутренних дел. – Вы обезвредьте сначала этого Пряхина, покажите, что можете чистить своих уродов. Тогда, может быть, ребята и сдадутся. А так, я их понимаю: кому сдаваться? Кому? Преступникам в погонах?
