– Ну, если ты так просишь… Сними кольцо и оставь под ногами.
– Подавись, – сказал Люк, кладя перстень на зеркальный пол.
– Любуйся!
В отражении Избранный увидел, как Олли спокойно спит, обнимая мать. Люк оглянулся, но сзади никого не было.
– Доволен? – спросила Избранного Ее Милость.
– Откуда мне знать, что это не обман?
– Придется поверить.
В этот момент кольцо у ног Люка исчезло.
– Что теперь? – спросил он. – Не хочешь показаться сама? – В ответ прозвучала тишина. – Трусишь? Ладно, я готов все забыть, если ты оставишь ребенка в покое. ?? Непонятно.
– О! Кстати, о ребенке. Смотри!
Люк вгляделся в зеркало. Он увидел цветочную поляну, по которой гулял породистый жеребенок. Рядом с ним на траве лежал красивый смуглый парнишка. Он привстал, распахнув свои большие изумрудные глаза, и убрал черные локоны с лица. В его ухе свернула серьга.
– Узнаешь? – язвительно поинтересовалась баронесса.
– Кто это? – медленно спросил Люк, вглядываясь в знакомые черты мальчика.
– Значит, не узнаешь. А ведь это ваш с цыганкой сын. Славный парнишка. Смелый.
– Что? – остолбенел Люк.
– Бедняга. Не убей тогда Присцилла его будущую мать, он был бы рожден в любви. Да и покойный Лонд был бы жив. Он желал принять тебя в свою семью. А разговоры о том, что лишь человек из их племени может жениться на цыганке, – пустяки. Ведь я уничтожила их грязный народ.
– Не говори так о цыганах! Это люди с чистым сердцем. Тебе не понять… – заскрипел зубами Избранный.
– Свадьбу вы отметили бы по цыганским обычаям, – продолжала Ядвига, – прямо в просторной степи под открытым небом, – издевалась она.
– Я убью тебя! – заорал Люк, и из его глаз брызнули слезы.
– Ну, прекрати уже. Мне не нужен твой гнев, а только страх.
Люк как завороженный смотрел в зеркало. Его не рожденный сын тихонько запел красивый мотив. Жеребенок, который был точной копией Кало, затанцевал на месте, мотая головой. К ним подошла цыганка. Она погладила сына по волосам и улыбнулась. Это была Шофранка. У нее все так же вольно развевались на ветру волосы, она посмотрела на кого-то своими прекрасными черными глазами и поманила к себе. К смуглой красавице подбежал молодой человек, он поднял Шофранку и мальчика на руки. В этом мужчине Люк узнал себя…
– Шофранка! – закричал он в отчаянии.
Прекрасная картина исчезла.
– Достаточно, – отрезала баронесса.
Люк бил зеркало ладонями, словно пытался войти в него. Он сполз на пол, ничего не видя от слез.
– Мне не нужны твои слезы, – сухо напомнила леди Гилмор. – Только гнев.
– Я ненавижу тебя, – прошептал Избранный. – Ненавижу.
– И ненависть мне твоя ни к чему.
– Гореть тебе вечно в аду, Ядвига.
В зеркальную дверь послышался стук и тревожный голос Вуди:
– Брат, ты здесь?
– Не открывай дверь! Уходи! – прокричал Избранный, не в силах остановить слезы. – Уходите все немедленно! Я скоро вернусь…
– Люк, что происходит? Дверь не открывается!
– Уходи, Вуди! Я приказываю!
– Брат, помни, ты – Избранный! Я люблю тебя. Победи свой страх. Победи, – произнес, поняв, в чем дело, младший.
Шум за дверью стих.
– Если ты все знала с самого начала, – дождавшись тишины, начал Люк, – знала, что я избран и могу погубить тебя, почему не прикончила меня сразу? Как только я вошел в проклятый замок.
– А как же твой страх?
– Ты – безумная уродливая старуха.
– Невежливо оскорблять старших.
– Будь ты трижды проклята, – пытаясь успокоиться, сказал Люк. – Еще раз говорю, отпусти ребенка, и мы квиты.
– А ты вернешь мне Присциллу? Она тоже была ребенком.
– Есть разница. Твоя дочь – чудовище, а Олли – невинное дитя.
– Замолчи, или я раскромсаю твоего брата, и Олли заодно, на мелкие кусочки и скормлю псам на твоих глазам. Я выразилась ясно?
– Да-да. Все ясно. Хорошо. Я не хотел обидеть, правда, – выдавил из себя сменивший тон Люк, чувствуя, как страх окатывает его кипятком. – Леди Гилмор, нам надо договориться. Я прошу. Так будет лучше для всех. Эта борьба не может длиться вечно. Пора остановиться. Вы победили. Просто отдайте мне мальчика, и вы больше никогда меня не увидите. Я исчезну, стану тенью…
Из-за спины Люка с жезлом руке вышла одноглазая старуха. Странно, но ни в одном из зеркал она не отражалась.
– Твой страх взамен на жизнь Олли, – предложила баронесса.
– И его матери.
– Разумеется.
– Я согласен.
– Хорошо. – Ядвига ударила посохом, и самая широкая зеркальная стена распахнулась.
Из нее вышли прихвостни колдуньи. Они несли большой паланкин. Сквозь прозрачный балдахин Люк увидел безмятежно спящих Олли с Евой. Избранный с облегчением выдохнул.
– Т-с-с… – приложила палец к губам леди Гилмор и сделала знак прислуге удалиться.
Люк молча молился Богу.
Вдруг за дверью послышалась музыка. Это были звуки арфы. Изумленный Люк не верил своим ушам. Он в упор смотрел на колдунью, ожидая чуда. И оно свершилось. Леди Гилмор, бросившаяся было на Олли, замерла в воздухе и сползла на зеркальный пол.
Ева открыла глаза. Она с изумлением и опаской огляделась вокруг, заметив внизу спящую баронессу. Женщина вопросительно посмотрела на Люка.
Мальчик стал просыпаться.
– Что это за музыка? – спросил он, протирая глазки. – Где мы?
– Во сне, малыш. Спи, все хорошо, – ответила мама, не зная, что еще придумать.
Люк кивнул Еве, дав понять, что бояться нечего.
– Какой хороший сон, – произнес, сладко зевая, Олли. – А это кто спит? – указал он на Ядвигу, которая распласталась у подножия паланкина.
– А… какая разница, Олли?! Это же сон. Засыпай, – промолвил Люк.
– Но как же спать, когда музыка так громко играет? – спросил мальчик.
– Да и пусть играет! – воскликнул Избранный. – Играй, Харли! Играй, друг мой!
Люк поднял магический жезл и вернул свое кольцо. В тот же миг дверь распахнулась, а зеркальный лабиринт исчез, превратившись в обычную комнату. В нее вбежали Вуди, Адам и Корс. Карлик продолжал играть.
– Мы не знали, как помочь тебе, – сказал Корс. – Но Харли отыскал ближайший портал домой, и мы с Адамом и Джиной…
– Господи, какие у меня друзья! Харли… – поцеловал его в макушку Люк. – Спасибо! Всем спасибо! А теперь пусть Драго укроет Еву с малышом в безопасном месте. А я разделаюсь с Ядвигой.
