— А совет их передаст его величеству? — женщина едва не зашипела, как разъяренная кошка. — Император вообще в курсе, что наши союзники играют на две стороны? А то и на три! И вообще вопрос союза с…
— Тихо! — шикнул граф и посмотрел прямо на меня.
Ну мне почудилось, что на меня. Тем не менее, я выдал себя проклятым животом. Он заурчал в самый неподходящий момент. Ну что за нетерпеливый организм, одного завтрака ему не хватает.
— Выходи сейчас же, — приказал он, молниеносно сложив неестественно кривую печать.
— Простите, в мыслях не было вам мешать, — тут же покинул я укрытие.
Ловкость немолодых пальцев произвела на меня нужное впечатление. Этот уложит, моргнуть не успею. А мне ещё нужно научиться защите от подобного.
— Адепт? — удивился он и распрямил пальцы. — Что вы тут делаете? А, ну в смысле почему вы прячетесь наверху?
Седовласый из всех сил старался изобразить благодушие, но его спутница не стала притворяться. Ей, похоже, было наплевать, кто услышит. Она просто отвернулась, выискивая взглядом кого-то в толпе внизу.
— Я, ваше сиятельство, просто немного утомился. Не привык к столь важным мероприятиям. Я пойду, да? — сыграл я на старой шарманке в дурачка.
Оказаться такому персонажу тут было почти нереально. Но граф отчего-то поверил, не иначе как от растерянности, что их подслушали.
— Да, да, конечно, юноша, идите. Время уже позднее, обитель закрывается. Вам, вероятно пора. Но…
Я остановился на полпути, обернувшись:
— Я ничего не видел и не слышал.
— Конечно, конечно… — закивал он и махнул рукой.
Похоже, на этот раз пронесло. Всё равно я ничего не понял. Союзники, которые не союзники. Сведения, что оседают в совете, не доходя до императора. Оно мне надо вообще?
Спустился я прямиком к лифту. Если что, на его светлость и свалю. Велел в обитель отправляться, что же мне — не слушаться? Только вот в той неловкой ситуации мы не представились друг другу.
Голова гудела от игристого, пустой болтовни, детей князя Воронецкого и даже от цесаревича, от которого было не по себе по непонятной причине. Вернуться в монастырь, поесть, помолиться и спать.
Этот простой и реалистичный план грел меня, пока кабина стремительно ухнула вниз, на землю. Короткий переход, второй лифт на парковку и вот двери разъезжаются, чуть скрипнув.
Я как раз разминался, дотягиваясь до носков ботинок. Это мне и спасло жизнь. В то место, где должна была быть моя голова, прогремев выстрелом на всю парковку, влетела пуля.
Глава 17
Я бросился направо и вниз, перекатом вылетая из лифта. Оставаться в этой ловушке равнялось скорой смерти. Где-то сбоку, совсем рядом, я запомнил толстенные основания, удерживающие перекрытия.
Тело снова сыграло со мной злую шутку и я перестарался, вылетев тут же на открытое пространство. Тем не менее и это мне помогло, линия огня оказалась не там, где я думал.
Бетон взрывался фонтанами, его прошивали пули. Здоровенные, бронебойные и в полуавтоматическом режиме. Хреновый расклад и версия о психованном княжиче отпадала сразу же.
Бежать наверх, прятаться за машинами или вызвать оружие? Последнее развеселило, как только я представил себя, на лету отбивающего пули косой. Такого нападающие точно не ожидают.
Где Глеб? Неужели его уже убрали… Мысли стремительно проносились в голове, пока меня поливали градом пуль. Настойчивые ребята и боезапас у них приличный. Я шарил в карманах, пригибаясь и убегая к замеченному закутку. Там стояли какие-то контейнеры и освещение еле добивало туда.
Не увидят, не смогут толком прицелиться, пусть и не лучший вариант. В моих руках оказалась монета подземного города. Сигма, так её назвал Глеб. Тут должен быть ход и я его найду.
Само провидение или интуиция привели меня сюда. Хотя я просто вычислил самый неприметный участок парковки. Дверь, скрытую за мусорными контейнерами я вышиб со всей дури. Может, она и открывалась, но пули под ногами придавали ускорения.
Уже когда я влетел в темный зев, одна такая «оса» меня задела. В лодыжке резануло, я заорал, запнулся и пропахал бетонный пол, собирая мордой мелкие камни. Вскочил и даже не думая о том, куда я несусь без фонарика, оружия и с открытой раной, я рванул направо.
Не снижал скорости я, пока не добрался до первой развилки. Потолок становился всё ниже, в воздухе витала сырость, оседающая влагой на лице. Я повернул направо, затем налево, ещё раз направо, зачем-то считая и запоминая развилки.
Понимал, что бегу хрен знает куда, но остановиться не мог. Замедлился только тогда, когда дыхание окончательно сбилось. Меня вело какое-то звериное чутье и ему полностью доверился.
Водил носом, как пес, выискивая изменения. Выход на поверхность. Несколько раз до ушей долетали шорохи, далекие и приглушенные, как из-за стены. Руки все перепачкались в грязи, пока я ощупывал путь в полной темноте. Бился с разбега, находил повороты и продвигался дальше.
Сколько я там бродил, я не понял. Как и то, с хрена ли я начал метаться. В башке творился полный сумбур, нога горела и я сделал привал. Пожертвовал рукавом, оторвав его и перевязав рану. Если тут водятся демоны, не лучшая идеи оставлять кровавый след. Так я паровозом соберу весь бестиарий.
Выход я почуял. Потянуло воздухом, таким чистым и вкусным, что я почти прослезился. Спустя десять минут увидел и свет. Веяло свободой сверху, так что я нащупал люк и выбрался выше.
Тут уже были какие-то технические тоннели, где трубы и провода змеями извивались под потолком, а места было лишь для того, чтобы ползти. И я полз, перебирая локтями и проклиная всех, кого мог вспомнить.
Стремительно с земли под облака и ещё быстрее под землю. Ты, Ильюха, точно особенный. Какого вообще происходит? Зачем кому-то устраивать засаду на подкидыша из богами забытых земель?
Каких я врагов мог успеть заиметь и о чем я не знаю? Вопросов было столько, что я ускорился от злости. Выкошу, сука, всех. Вы ещё будете бояться одного упоминания косы. Забыли, что ещё делают таким оружием? Я вам устрою знатную жатву.
Ярость подстегивала меня лучше любого стимулятора. И из люка, щелью тусклого света указывающего выход, я выскочил, как черт из табакерки. Но врагов поблизости не оказалось.
Ночь ещё не прошла, небо и не собиралось светлеть. Это мне показалось, что я провел в вонючих лазах целую вечность.
Я был на берегу залива. Пахло тиной и её разводы темнели на песке. Я брел к воде, запинаясь. Вытащив меня наружу, спасительный гнев растворился, оставив жуткий отходняк. Нога пульсировала болью и отказала в метре от чуть поблескивающей водной ряби.
Меня свалило мигом. Просто тело, перестав слушаться, рухнуло в какую-то кучу мусора. Вот зашибись, отрубиться где-то на отшибе в мусоре… В башке промелькнуло воспоминание о регенерации и сне. И сознание помахало ручкой, вильнуло жопой и покинуло меня.
