Это дало мне возможность перезарядиться и наконец слезть с Германа. И если с оракулом мы ещё могли разойтись в узком тоннеле, то пропустить вперед Карла шансов не было. Застряли бы намертво, на радость демону.
— Мы в пути, держитесь! — еле услышал я сквозь вой запыхавшийся голос наставника.
Если бы тут ещё побегать можно было… Но Герман тоже очухался и достал пистолет. Я снова упал на пол, ему в ноги, а он стрелял сверху. Мы окончательно оглохли от выстрелов и воя, так что Карлу пришлось стучать нас по макушкам. Подмога прибыла и не могла подойти из-за линии огня.
— Ложииись! — всё таки услышали мы.
Куда, лять? Я чувствовал себя тем медведем в дупле, который слишком много ест. Но мы каким-то образом умудрились отползти назад и прижаться к холодному бетону. Бахнуло, окутало дымом и окатило жаром, затем прошла ледяная воздушная волна и наконец всё стихло.
— Живые? — прозвучало из тумана.
— Да вродь! — жизнерадостно ухнул Карл, ощупывая нас, и закашлялся.
Противогазы, нам нужны противогазы… Я в очередной раз проклял жадного завхоза и достал из кармана платок, закрывая нос и рот. Выбирались мы почти на ощупь и очень быстро. Глеб волок за хвост нашего «котика».
Я подумал, что он прихватил тушку, чтобы отчитаться перед заказчиком, но оказалось всё немного иначе.
— Я вызываю инквизиторов, — хмуро сообщил монах, когда мы выбрались и предстали перед манерным графом.
Ещё и демона подбросил ровно к начищенным ботинкам. Демидов чуть ли не вдохнул свой неизменный платок внутрь от возмущения.
— Чтоооо это?
— Это, ваше сиятельство, перекидыш. А значит в вашем заведении ведьма.
— Чтоооо? — повторился хозяин и чуть не рухнул в обморок от такого обвинения.
Я аж за щеку схватился. Перекидыш? Я что теперь, стану в полнолуние обращаться в драного кота или чужого? Такого мы не проходили и фантазия разгулялась не на шутку.
— Вызывайте кого хотите, — наконец взял себя в руки Демидов. — Я к этому не причастен.
В общем, когда Глеб сообщил в обитель и мы дождались целой команды дознавателей, выяснилось, что я останусь человеком. Перекидыш не оборотень и вообще это чушь, человек в животное обращаться не умеет.
Но сделать низшего демона способным превращаться во что-то безобидное с виду, можно только той самой магией забытых богов. А те, кто её практикует, ведьмами и называли.
Граф вдруг начал обвинять конкурентов, упрямо не называя конкретных имен. Впрочем, его мы быстро покинули, у инквизиторов к нам вопросов не было. Только сдержанно заявили, как нам повезло.
Повезло нам и с оплатой за редкий вид и обнаружение потенциальной ведьмы. Пока мы ехали обратно в обитель, я только этому и радовался. Деньги на счету прибавлялись, пора было подыскивать берлогу.
Не успел я явиться в лазарет и получить заплатку на щеку, как меня позвали к воротам. Я гадал, уж не явились ли по мою душу тревожные ребята ростовщика. Кто это ещё может быть? Да и этим чего являться в обитель?
Вечерело, солнце клонилось к горизонту и проскочило между грозовых туч, прицельно ослепляя меня последними лучами. Но кто стоит за дверью ворот я увидел.
— Бабку твою больше спасать не буду! — сразу заявил я.
Передо мной, щербато и хитро улыбаясь, стоял мелкий засранец Мишута.
Глава 25
Так не улыбаются, чтобы душевно поблагодарить. Чего я от этой семейки и не ждал уже. Так скалятся перед тем, как попросить о маааленьком одолжении.
— А не надо её спасать. Я спасибо хотел сказать, — мальчишка лучился счастьем, как кот перед миской сметаны.
— Ну тогда ладно, пожалуйста, — вернул я ему хитрую улыбку и развернулся, чтобы уйти.
— Постойте, брат, — тут же всполошился Мишута и сознался: — Бабушке помощь не нужна, но вот дядьке…
— Так, скажи сразу, сколько у тебя родственников?
— Дык никого почти не осталось, — шмыгнул он и начал искусно давить на жалость. — Папка с мамкой померли, одна бабушка, стааааренькая. Ну и дядька, но его она на порог не пускает, да и мне запрещает с ним водиться. Но я втихую иногда…
Ну артист, того и гляди сейчас заплачет. И куда только та озлобленная гордость подевалась? Вот и помогай людям просто так, на шею сядут тут же. Видимо что-то такое на моем лице отобразилось, что мальчишка перестал гримасничать, ещё разок шмыгнул носом и добавил:
— Дядька заплатит. Он богатей, из купцов.
С чего бы тогда им на кладбище жить? Нравится там, экология хорошая и место спокойное? Да, демоны с их взаимоотношениями. Я сложил руки на груди и сурово спросил:
— Что у дядьки твоего случилось? С места не сдвинусь, пока честно не расскажешь.
— Мара у них завелась, — неохотно ответил пацан.
Какая ещё шмара? Ох уж эта классификация обычных людей. Я продолжал стоять в той же позе, ожидая разъяснений.
— Ну эта, душит во сне. Женку его почти в могилу свела.
— А этот чего к храмовникам не идет?
Генетическое что ли у них это? Это аристократы за свои вызовы сами платили, обычно же всё оплачивала обитель и с простых людей денег не брали. Кто мог, сам приносил в виде пожертвований, не мог — и боги с ними. Церковь далеко не бедствовала.
Вот амулеты всякие охранные уже продавались за материальные блага, от самых простых до баснословных. Хотя я прикинул, что хороший амулет купить себе далеко не все могут. И что-то мне подсказывало, что суть проблемы в этом.
— Ну так это… — замялся парнишка и мельком глянул на высящийся вдалеке за воротами храм. — Они там в общем, сами пытались. Давайте дядька вам сам расскажет, а? — принялся умолять он. — Чеснслово, просто поговорите с ним хоть.
— Если этим не доверяешь, — я кивнул за спину. — Чего ко мне пришел?
— Так вы это, нам с бабушкой помогли. Святошам, ой простите, не сдали. Они же приезжали, забрали всех гулей, проверили погост то, а к нам даже не совались.
— Так, — раздраженно поморщился я. — Мишута, давай с тобой договоримся, по-мужски. Завязывай тарахтеть по-деревенски и не придуривайся. Не ври и ничего не утаивай. Прав ты, не сдал вас и не собираюсь. Но только если и ты хотя бы по-человечески будешь разговаривать.
Пусть пацан мелкий, тощий и оборванный, но по глазам видно, смышленый не по годам. Ну да с его образом жизни не удивительно. Уже не ребенок, так что и разговор взрослый должен быть. Пацана проняло. Осанка выпрямилась, лицо стало серьезным, дурацкая улыбочка исчезла. Ну как тот перевертыш, видят боги.
Мелкий демоненок почесал подбородок и изрек:
— Миха тогда я. А вы брат, хитрожопее остальных то.
— А ты не выражайся, Миха, успеешь ещё, — добавил я немного воспитательной работы, но довольно усмехнулся его преображению. — Ну так что там у дядьки твоего на самом деле?
