Я размышляю об отказе короля Жерара отправить меня на север, несмотря на мольбы Вайолет.
– Я бы хотела спросить его…
– И на этой ноте, – Элос пронзает меня пронзительным взглядом. – Если бы наша мать была королевой, кем бы это сделало нас?
Даже несмотря на темноту, затуманивающую мою голову, этот невидимый барьер, отделяющий меня от реальности, легкая дрожь пробегает по моей спине при этих словах.
– Уэс?
Я спрашиваю, так как это больше его территория, чем наша.
Он устало массирует лоб.
– Деймон – тот, в ком течет кровь Холворта. Ты не принадлежишь к его роду, но нынешний король – твой единоутробный брат.
Он качает головой, слегка пожимая плечами.
– Вполне возможно, что вы могли бы претендовать на трон.
На одно ужасное и завораживающее мгновение я представляю: я, оборотень, девушка, которая даже не знает, сколько ей лет, принцесса Эрадайна.
Я понимаю, что это совсем не подходит мне.
– Я бы этого не хотела, – говорю я.
– А ты бы не стала? – говорит Элос тихим голосом.
Я изумленно смотрю на него.
– Подумай о том, что делает Джоул. Предубеждение, которое он увековечивает. Зверства, которые он совершает.
Он берет мои руки в свои, пристально глядя мне в глаза.
– Если бы у тебя был шанс остановить его, полностью отстранить его от власти, не воспользовалась ли бы?
Мне требуется мгновение, чтобы осознать именно то, что, как подозревал Джоул, Элос или я замышляли, прямо из уст моего брата менее чем за час с тех пор, как узнал о его происхождении. И все же будущее, которое он предлагает, настолько отличается от всего, что я когда-либо себе представляла, что его почти невозможно представить. Я хочу остановить Джоула, да, чтобы исправить этот разрушенный мир, и впервые в своей жизни я начинаю чувствовать, что у меня есть на это возможность. Шрамы и эгоистичные мысли временами, но также – мужество. Доброе сердце. Но стать ответственным за целое королевство? Править?
Я вырываю свои руки из его, боясь того, что он предлагает, и стыжусь своего страха.
– Тебе было бы нелегко, – замечает Уэс. – Правителей не часто свергают.
Элос хмурится, в чертах его лица больше нет отзвука смеха и света. Теперь это жесткие линии, серьезные и суровые. Сдержанные.
Острые черты лица, как оленьи рога.
– Конечно, геноцид был бы достаточной причиной, – говорит он.
Уэс не возражает ему.
Волшебные существа, умирающие к западу от реки. Люди, умирающие на востоке. Этого еще недостаточно?
– Давайте двигаться дальше, – говорю я. – Я хочу закончить это. Чем скорее мы доставим звездную пыль в Тилиан и предупредим их, тем лучше.
При упоминании Финли лицо Элоса преображается во что-то более мягкое и печальное. Не говоря ни слова, он ведет нас вперед.
Он удваивает темп.
Мы достигаем берега реки через три дня после бегства из лагеря.
Вода такая же завораживающая, какой я ее помню, буйный поток, как всегда, бурлит неистово. Рев скрежещет достаточно громко, чтобы, по крайней мере, заглушить мои фантазии. К нашему с Элосом удивлению, именно Уэс первым определил место, где мы приземлились. Даже издалека он узнает изгиб береговой линии и заросли тростника у кромки воды. Хотя он пытается отмахнуться от этого, очевидно, что он гордится собой, и каким-то образом это зрелище еще больше отвлекает меня от моего отчаяния. Как маленький лучик солнечного света, пробивающийся сквозь черноту. Я смеюсь впервые за несколько дней.
Теперь, когда мы подошли так близко, мы замедляем шаг, не желая проскакивать участок, где мы должны привлечь сторожей Ниава дымовыми сигналами. Мы не сводим глаз с противоположного берега, пока идем, ожидая, когда появится город.
Когда на горизонте появляются первые здания, сразу становится ясно, что что-то не так.
Огромное облако дыма поднимается от земли, окутывая то, что мы можем видеть в городе неземной тенью. Речной бриз доносит запах пламени прямо до нас.
Ниав горит.
Двадцать шестая глава
– Боже мой, – выдыхаю я.
– Что происходит? – требовательно спрашивает Элос. – Случился пожар?
Я думаю о людях, мимо которых мы проходили на улице. Министр Мерет в своем дворце на вершине холма. Кто-нибудь успел вовремя выбраться?
Искалеченные конечности. Бескровные губы. Смерть, смерть, сме…
– Нет, – отвечает Уэс, заложив обе руки за шею, уставившись так, словно не может поверить в то, что видит. Не подозревая о тошноте, подступающей к моему горлу. – Посмотри туда. Я не могу разобрать, на что он указывает, но Элос смог.
– Флаг.
Уэс тихо ругается и начинает расхаживать по местности.
– Эрадайн.
– Что? – восклицаю я, меня вот-вот стошнит. – Ты уверен?
Он кивает, и дым оглушает нас, заставляя замолчать. Ниав атакован. Столица Гленвейла горит. Это царство все еще нейтральное, по крайней мере официально. Неужели терпение Джоула по отношению к оппозиции просто истекло?
Я смотрю на остальных, и у меня сводит живот.
– Вы думаете, он уже напал на Тилиан?
Элос бледнеет, но Уэслин только смотрит на меня, как будто он уже думал об этом.
– Мы должны найти какой-то способ пересечь границу, – твердо говорит он.
Хотя его голос звучит достаточно спокойно, я вижу, как он сжимает кулаки по бокам.
– Мы не можем идти этим путем сейчас. Не знаем, будет ли кто-нибудь еще ждать сигнала, и мы не хотим рисковать, столкнувшись с кем-то из Эрадайна.
Я понимаю его точку зрения и думаю, что согласна с ним, но…
– Больше некуда переходить, – печально произношу я.
Он умоляюще смотрит на меня.
– Неужели действительно больше нигде нет? А напротив Тилиана?
Открываю рот, затем снова закрываю его.
– Я имею в виду, что река там у́же. Она проходит через ущелье, и течение такое же сильное.
Он молчит, и я понимаю, что принц ждет, когда я приму решение. Элос все еще смотрит на противоположный берег.
– Я полагаю, мы могли хотя бы посмотреть, – смягчаюсь я. Мой брат выглядит таким же безнадежным, как и я, но все равно кивает.
Бросив последний взгляд на горящий город, я иду обратно вдоль берега, возвращаясь по нашим следам, оставленным несколько часов назад. Тишина, растянувшаяся между нами, стала зловещей. «Его семья в Тилиане», – отчаянно думаю я. Не только его люди, но и его семья. Тех, кого он любит больше всего на свете и ради кого готов на все.
