Лео стучит снова, на этот раз громче, и под силой его ударов дверь распахивается сама. Видимо, она была просто привязана, а теперь с тихим скрипом открывается внутрь. Переглянувшись, мы шагаем вперед.
– Ау? Здесь кто-нибудь есть? – кричит Лео.
Я напряженно вслушиваюсь в безмолвие дома, но не различаю ни единого звука, кроме едва заметного шипения. Я чувствую этот звук своей кожей, словно физическое прикосновение, и невольно отшатываюсь назад, но Лео решительно шагает в прихожую и тянет меня за собой. Даже если бы захотела, я не смогла бы отпустить его руку.
– Маэстро Тирециос? Вы здесь? – Его голос эхом разносится по пустому зданию. В передней темно, но из конца коридора льется теплый свет. Так и не получив ответ, мы нерешительно продвигаемся вперед, пока Лео выкрикивает имя таинственного мастера зеркал.
Вскоре мы достигаем конца коридора, где расположена небольшая кухня, совмещенная с гостиной. С первого взгляда здесь заметны следы чьего-то присутствия: на столе лежат свежие остатки еды, а в очаге беззаботно потрескивает огонь. Тирециос не мог уйти отсюда далеко. Пока я оглядываюсь по сторонам, Лео буксиром тащит меня в соседнюю комнату, откуда исходит мягкий свет. Дерь в нее оказывается приоткрыта, а за ней…
У меня перехватывает дыхание. Одна лишь свеча стоит на столике в центре комнаты, но от нее исходит ослепительный свет, отражающийся в сотнях зеркал, что покрывают всю поверхность стен. Моргая, я оглядываюсь по сторонам, и от этого невероятного зрелища начинает кружиться голова. Зеркала всех форм и размеров, в мощных резных рамах или просто небрежно прислоненные к стене. Из каждого угла на меня смотрят мои же глаза, иногда искаженные, иногда неестественно увеличенные. В одном из зеркал я встречаю взгляд Лео. Изумление написано на его лице, как и на моем. Я понятия не имею, насколько велика эта комната – зеркальные стены создают впечатление, будто она расширяется до безграничности. Медленно поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы внимательно все рассмотреть, я отстраненно думаю о том, найдем ли мы среди них зеркало Агниции? Что, если оно прячется среди бесчисленных других? Однако мой взгляд безнадежно блуждает по отражающим поверхностям и не находит ничего даже отдаленно похожего.
Постепенно привыкая к открывшемуся нам зрелищу, я быстро понимаю, что что-то здесь не так. Несмотря на беспорядок из рам и зеркал, повсюду валяются осколки, а где-то даже темнеют красноватые пятна.
– Похоже, здесь была драка, – шепчет Лео, озвучив то, чего я втайне опасалась. Это нехорошо. Вообще ничего хорошего.
Тишина кажется призрачной. Следы на кухне указывают на то, что в доме кто-то есть и до недавнего времени точно здесь присутствовал. Учитывая не успевшие подсохнуть пятна крови на полу, драка, должно быть, произошла совсем недавно. Но почему тогда здесь так тихо…
Однако… мне кажется, что я слышу странный звук, похожий на рокот, и инстинктивно шагаю вперед. Десятки других Розали следуют за мной по пятам, но я даже не оборачиваюсь и в своих размышлениях не замечаю, что до сих пор держу Лео за руку. Он пытается меня остановить, но я продолжаю идти на звук, пока в центре комнаты мне вдруг не открывается совершенно новый ракурс. Слева появляется проход между зеркалами, и в закоулке становится заметно темнее, но мне все равно удается разглядеть в тени кое-что… или кое- кого.
Глава 21
Инферно
Лео останавливается позади меня, практически прижимаясь к моей спине, и я чувствую его дыхание на шее.
– Здесь кто-то есть? – шепчу я, не имея ни малейшего понятия, кому задаю этот вопрос.
С того самого момента, как мы вошли в дом, я впервые что-то сказала. Оно, вероятно, к лучшему, потому что, как только подаю голос, огромное зеркало рядом с Лео, разделявшее комнату пополам, с оглушительным звоном валится на пол, разлетаясь на тысячи осколков. Словно именно звук моего голоса это спровоцировал. Испугавшись, я резко отскакиваю в сторону, таща за собой Лео, инстинктивно вскинувшего руки, чтобы защитить голову. Сердце колотится как сумасшедшее. И теперь, когда зеркало больше не разделяет комнату, из тени вырисовывается силуэт – осунувшаяся, скорчившаяся на полу фигура человека. Все еще до смерти напуганная, я делаю несколько шагов к нему, и чем ближе подхожу, тем отчетливее слышу надтреснутое дыхание, которое и привело меня сюда.
– Маэстро Тирециос? – тихо спрашиваю я.
– Анжитиа… – Голос старика звучит хрипло и грубо, как наждачная бумага. Он медленно оборачивается ко мне, и я невольно отшатываюсь, прижимаясь к груди Лео. Крик застревает в горле.
Лицо мастера зеркал покрыто морщинами, а рот кажется не более чем глубокой впадиной, и если бы сердце сейчас не грозилось остановиться от ужаса, я бы сказала, что оно похоже на сморщенный грецкий орех. Довольно-таки старый человек, но его глаза… Я почти уверена, что они до самой смерти будут преследовать меня в кошмарах. Как и сказала Зита, вместо глазных яблок в его глазницах зеркальные сферы. Понятия не имею, как это смогли воплотить в эту эпоху, но эти глаза реальны. Они не могут видеть, но мне кажется, будто Тирециос смотрит прямо на меня.
– Маэстро Тирециос… Это ведь вы, не так ли? – срывающимся голосом выдавливаю я. Боже мой, от ужаса в горле так пересохло, что я едва могу говорить!
Его рот открывается, словно он собирается что-то сказать, но вместо этого издает хриплый стон.
– С ним что-то не так.
Лео протискивается мимо меня, присаживаясь на корточки около старика. И, когда он наклоняется, его широкая спина закрывает мне весь обзор. Слышится шелест ткани, а затем испуганный вскрик Лео, и я тут же оказываюсь рядом с ним.
Лео срывает черный китель Тирециоса, под которым обнаруживается старая льняная рубашка, и аккуратно ощупывает верхнюю часть тела старика на предмет травм. Прикоснувшись в месте чуть выше пупка, Тирециус рычит от боли.
– Вы ранены, – замечает Лео, но слепой мастер только кивает. – Кто это был? Вы подрались?
Тирециос тяжело дышит, крылья его носа раздуваются, отчего у меня складывается странное впечатление, будто он принюхивается. Ко мне. Я наклоняюсь к нему чуть ближе, вздрагивая от его искусственных зеркальных глаз, в которых отражается фиалковая синева моих собственных радужек, создавая ощущение, будто я смотрю в глаза самой себе.
– Он снова здесь, – сипит Тирециос. Его глаза бегают из стороны в сторону, пока Лео лихорадочно ощупывает масштабы повреждения от раны на его животе. Однако, судя по его прерывистому дыханию, легче ему не будет. И на этом отдаленном острове помощи ждать нам придется долго… И вряд ли на лодке Консальво найдется что-то, чем перевязать рану. Осознавая, что у маэстро, вероятно, остается не так много времени, я ловлю его зеркальный взгляд и всеми силами стараюсь удержать контакт.
