– И как эти монстры выглядят? – нахмурился Гун.
– Я сама их не видела… Отец подробно рассказывал о них… Он видел их по дороге в Церий, – поспешно сказала Бэл.
– Вот, оказывается, как! Пол был в зоне заражения и скрывал это от нас? – возмутился Криг.
– Почему скрывал? Я и Кара знали об этом! – возразила Бэл.
– А почему остальным об этом ничего не известно? – продолжал наступать Криг.
Бэл растерянно смотрела на него, не зная, что ответить.
– Криг, угомонись! – одернул его Гун. – Передается через раны, это как? При укусе, что ли?
– Похоже, что именно так, – подтвердила Бэл.
– Ничего себе! – воскликнул Криг, который все больше утверждался во мнении, что Пол очень опасен.
– А как долго длится болезнь? – продолжал расспрашивать Гун.
– Я об этом ничего не знаю, – с сожалением произнесла Бэл. – Мы только-только начали ее изучать.
– Ясно… – протянул капитан. – А в каком состоянии сейчас Пол?
– Пока внешне болезнь не выражается, каких-то приступов агрессии у него не наблюдается… Остается только ждать, что будет дальше.
– Так… – задумчиво произнес Гун. – В общем и целом, все понятно…
– Ничего не понятно! – воскликнула Бэл. – Я не дам вам заранее хоронить отца! Есть шанс, хоть и небольшой, что он справится с болезнью! – она поймала на себе недоверчивые и одновременно сочувствующие взгляды присутствующих. – Если это произойдет, мы сможем создать вакцину! Это очень важно! Она даст нам возможность спасти антейцев! Мы вернемся и…
– Если к тому времени там еще кто-то останется… – со скепсисом в голосе прервал ее Криг.
– А если говорить объективно, сколько реальных шансов у него выжить? – поинтересовался Гун. – Что там говорит наука?
– Очень мало, – честно призналась Бэл, – меньше десяти процентов… Но я верю, что отцу повезет…
– А мне в эти сказки что-то не верится, – возразил Криг. – Ну, не верю я в чудеса.
Он огляделся вокруг, рассчитывая на поддержку остальных членов экипажа, но они молчали.
– Да, риск очень велик! – констатировал Гун.
– Да нет здесь никакого риска… Отец в изоляторе, и мы в полной безопасности, – сказала убежденно Бэл. – Контакт с экипажем исключен, за ним присматривает андроид. К счастью, Вуд не болеет.
Выслушав все доводы, Гун замолчал и стал нервно ходить по комнате, от его решения зависела жизнь целого корабля. Шло время, а он все не мог ни на что решиться.
– Гун, хватит уже! – не выдержал Криг. – Знаю, что это непросто, но придется наконец-то делать выбор!
– Ты прав, Криг, – остановившись, сказал капитан. – Прости, но я, пожалуй, рискну и поддержу профессора… – он посмотрел на Бэл и увидел, как ее лицо сразу повеселело. – Думаю, науке стоит доверять!
– Гун, ты что?! Подумай хорошенько! – возмутился второй пилот, не ожидавший такого поворота событий. – Ты рискуешь всеми нами!
– Криг, я тебя не узнаю! Ты раньше не был таким трусом! – улыбнулся Гун. – Сколько полетов у нас с тобой позади, сколько опасных решений приходилось принимать! Интуиция мне подсказывает, что Бэл знает, что говорит! А вдруг мы действительно сможем создать вакцину? Вдруг Пол выздоровеет?
– Но, Гун… – попытался возражать Криг.
– Все, точка, я сказал, – уже нахмурившись, жестко прервал его капитан. – Пол или умрет своей смертью, или выживет. Об его убийстве не может быть и речи.
На этом разговор закончился, и все в гробовом молчании разошлись по своим делам. Криг тоже не проронил больше ни слова, внутри него кипела обида на Гуна. Она со временем переродилась в дикую злость, которая перекинулась и на остальных астронавтов.
После собрания, отодвинув все остальное в сторону, Бэл отправилась к отцу. То, что она увидела, немного успокоило ее: Пол оставался прежним и быстрыми шагами, заложив руки за спину, ходил взад-вперед по комнате. Правда, приглядевшись, она заметила, что его лицо было каким-то чужим и отстраненным, а взгляд – полным безразличия.
– Отец! – позвала его Бэл, но Пол не отозвался.
Он продолжал ходить и в этот момент чем-то напоминал вышедшую из строя игрушку, у которой что-то сломалось внутри, но она по инерции еще продолжала свое движение. Прошел день, и все до неузнаваемости изменилось. Вместо апатии у Пола появились неконтролируемые злоба и возбуждение. Он как разъяренный дикий зверь метался по изолятору и остервенело рычал. Время от времени он ловко запрыгивал на кровать и, в ярости сжимая кулаки, бил себя ими в грудь. Глядя на все это из-за перегородки, Бэл молча глотала слезы.
Иногда Пол будто успокаивался. Он садился перед дочерью на четвереньки и минуты две-три пристально смотрел на нее. Но в его взоре было столько ненависти, что Бэл, не в силах терпеть, невольно отводила глаза. Правда, вскоре сидение отца все чаще и чаще стало перерастать в ярость. Он всем телом кидался на перегородку изолятора, пытаясь вырваться наружу и, видимо, желая растерзать дочь.
Бэл отчетливо видела его безумное лицо и широко разинутую пасть, из которой во все стороны брызгами разлеталась густая белая пена. Вместе с тем, кожа Пола приобрела неестественный фиолетовый оттенок, а ногти превратились в длинные звериные когти. Бэл даже из-за перегородки отчетливо слышала их скрежет по стеклу. По всему было видно, что вирус окончательно завладел им, и Пол постепенно превратился в монстра. Это приводило Бэл в полное отчаяние. Иногда она уже жалела, что не выполнила просьбу отца.
Но прошло время, ярость и агрессия ушли, им на смену снова явилась апатия. Пол, скрючившись, сначала долго прятался в углу, а затем на четвереньках пополз к кровати. Он сделал безуспешную попытку взобраться на постель, а потом, свернувшись калачиком, замер на полу возле нее и застонал. Вуд, который все это время был рядом с ним, осторожно поднял и уложил его поверх кровати. Пол не сопротивлялся, со стороны казалось, что он без сознания. Глядя на неподвижного отца, Бэл беззвучно плакала и мысленно с ним прощалась. Она и не заметила, как сзади подошла Кара.
– Как вы тут? – спросила подруга, нежно обнимая ее за плечи.
– Я в порядке, – ответила Бэл, смахивая слезы со щек. – А вот отец… Как ты думаешь, можно хоть чем-то ему помочь?
– Не думаю… – вздохнула Кара. – Бэл, тебе сейчас стоит подумать о себе… Ты так долго не протянешь… Я побуду с ним, а ты иди выспись…
– Нет, я останусь с ним… – запротестовала Бэл, не желая ничего слушать. – Я буду здесь до конца…
– Послушай меня, пожалуйста, – стала горячо убеждать ее Кара. – Подумай, что сказал бы твой отец, если бы увидел, как ты себя изводишь. Я подежурю тут, а если что, сразу тебя позову.
В конце концов Бэл согласилась с доводами Кары и, в последний раз взглянув на Пола, отправилась к себе в каюту. Там она, не раздеваясь, рухнула на кровать и, уже не сдерживаясь, зарыдала. Так горько плакала она только в детстве, когда узнала о смерти матери.
